Я – человек-выстрел

«По правде говоря, твои квадрицепсы внушали опасения на прошлой неделе. Они были ни к черту».

«Но ты сказал…»

«Я сказал это, чтобы тебя мотивировать, чтобы ты начал двигаться. Твои ноги в ужасном состоянии. Но теперь с ними и правда все в порядке».

Каждый день утром и днем мы с Софи проделывали путь из дома в пригороде Монтевидео в Прадо, где жил Уолтер. Он был слишком болен, чтобы выходить из дома. И мы с Уолтером работали без продыху. По три тренировки ежедневно. Каждый день начинался и заканчивался одинаково: с огромным пакетом со льдом, примотанным к моему колену.

Ливерпульские доктора говорили: «Не торопись, будь осторожен, не усердствуй… есть риск, что появятся осложнения». Уолтер просто говорил: «Продолжай работать».

И когда ливерпульские доктора нанесли мне визит на чемпионате мира, они были поражены тем, насколько поправилось мое колено, как увеличилась амплитуда движений, и тем, что оно не опухло. Они подумали, что это невероятно, сколько работы мы провели к тому моменту и какую нагрузку я давал на колено. Их информировали обо всем, что мы делаем, им отсылали рентгеновские снимки и тренировочный план, но, конечно, они были заинтересованы и никак не могли ожидать такого стремительного прогресса. Работа Уолтера была невероятной, это было чудо.

Каждый день Софи проводила часы с Кармен, женой Уолтера. Кармен всегда говорила, что это идет на пользу и мужу: у него было предназначение, цель, что-то, что захватывало Уолтера в его собственной борьбе. Ему становилось лучше, мы боролись вместе. «Сейчас, с Луисом, он сильнее», – говорила Кармен.

Мы с Уолтером много разговаривали. Я спрашивал его, как он себя чувствует. Тогда у него были длинные волосы, он съедал все до крошки. Теперь он почти ничего не ест, и почти все его волосы выпали. Но тогда ему было лучше, и он ни разу не проявил нерешительности. У него стойкий характер, он решителен и целеустремлен. Помогать людям поправляться – это то, что он делает лучше всего, и это помогало ему улучшать и свое состояние. А когда пришло время, он приехал в Бразилию. Я думал про себя: «Луис, все усилия, которые прикладывает Уолтер, его борьба, его болезнь… Он борется за свое здоровье, но он приехал в Бразилию, и он здесь ради тебя».

Он всегда был оптимистичен.

Каждый раз я спрашивал его:

«Уолтер, я успею к чемпионату мира?»

«Да, успеешь. Вот увидишь».

***

Это была последняя часть первого матча Уругвая. Происходящее не сулило ничего хорошего еще с того момента, как таможенники конфисковали командные запасы нашей любимой вареной сгущенки – 120 килограммов – по прибытии в Бразилию. Теперь мы еще и проигрывали Коста-Рике, и я все больше и больше заводился. Я был почти готов самостоятельно добраться до резервного судьи и сделать замену. На это было трудно смотреть. Я чувствовал, что наша победа уже ускользала от нас, а говорили, что этот матч будет «простым». Я всегда настаивал на том, что матч ни в коем случае не будет простым, но никак не ожидал, что будет настолько тяжело: если мы не побеждали в этой игре, нам придется победить Англию и Италию. Казалось, уже наступило дополнительное время, и против нас две сильнейшие команды. Нам нужно было этого избежать. Я вышел размяться, но я так и порывался дернуться обратно к скамейке и сказать: «Маэстро, я выхожу на поле». Я отчаянно желал играть. У Маэстро был другой план.

Я всегда знал это. На мгновение меня охватила злоба. Но я знал, что на самом деле не выйду на поле. У Табареса не было планов на меня, в том числе чтобы я сидел в запасе, о чем он мне уже говорил. В итоге он включил меня в состав команды на тот матч только для того, чтобы я сидел на скамейке запасных и пугал своим видом Коста-Рику. Это также позволило мне чувствовать себя частью команды после почти полной изоляции в течение целого месяца. Но я не был готов. По правде говоря, я не был готов отыграть и пяти минут, не говоря уже о влиянии на игру. Я знал, что он оказывает мне услугу, не выводя меня на поле. Колено было в неплохом состоянии, и я усилил квадрицепсы, но недостаточно. Я чуть-чуть тренировался с партнерами несколько раз, но мы просто перекидывались мячом. Я уверен, что если бы меня выпустили на поле против Коста-Рики, я бы только все ухудшил. Я мог бы нанести себе вред. Я был в недостаточно хорошей форме. Даже не считая Коста-Рику, я уж тем более был не готов играть с Англией.