«Я читаюсь не слева направо, по-еврейски: справа налево». Поэтика Бориса Слуцкого

A hundred generations, yes,
               a hundred and twenty-fvi e,
Had the strength each
Not to eat this and that
                                        (unclean!)
Not to say this and that,
Not to do this and that (unjust!),
And with all this and all that
To go about
As men and Jews
Among their enemies
(these are the Pharisees, you mocked
                                              at, Jesus).
Whatever my grandfathers did
                                                   or said
For all of their brief lives
Still was theirs,
As all of its drops at a moment make
                                         the fountain
And all of its leaves a palm.
Each word they spoke and every
                                                 thought
Was heard, each step and every
                                        gesture seen,
By God;
Teh ir past was still the present and
                                           the present
A dread future’s.
But I am private as an animal.
I have eaten whatever I liked,
I have slept as long as I wished,
I have felt the highway like
                                               a dog
To run into every alley;
Now I must learn to fast and
                                               to watch.
I shall walk better in these heavy
                                                     boots
Tah n barefoot.
I will fast for you, Judah,
And be silent for you
And wake in the night because
                                                   of you;
I will speak for you
In psalms,
And feast because of you
On unleavened bread and herb.

[Reznikoff 1996: 25].

Сто поколений, да, сто и двадцать
                                                      пять
Имели силу в каждом
Не употреблять в пищу то и это
                                        (нечистое!),
Не говорить то и это,
Не делать то и это (неправедное!)
И со всем тем и этим
Идти по жизни
Как мужчины и евреи
Среди своих врагов
(это те фарисеи, над которыми ты
                               смеялся, Иисус).
Все, что мои деды делали
                                         и говорили
По ходу своих коротких жизней,
Было их собственным,
Как все капли в данный миг
                      составляют источник
И все листья – пальму.
Каждое сказанное слово и каждая
                                                   мысль
Были слышны, каждый шаг
                                     и жест видны
Богу;
Их прошлое было настоящим,
                                        а настоящее
Ужасом будущего.
Но я укромен, как животное.
Я ел, что хотел,
Я спал столько, сколько желал,
Я разнюхивал главный путь, как
                                                 собака,
Чтобы забегать во все переулки;
Теперь нужно учиться посту
                                   и наблюдению.
Мне будет проще идти в этих
                          тяжелых башмаках,
Чем босиком.
Я буду поститься за тебя, Иуда,
И молчать за тебя,
И просыпаться ночью
                                           из-за тебя;
Я буду говорить за тебя
В псалмах,
И пировать из-за тебя
Опресноками и травами.

Перед нами безупречный пример того, как еврейство поэта – во всех проявлениях – становится его единственной традицией, единственной причиной и целью его творчества. Свою лирическую индивидуальность он приносит в жертву этому коллективному началу. Возникнуть и укорениться такой дискурс может потому, что своей творческой идентичностью Резникофф выбирает еврейского псалмопевца в чужой земле. А потому естественно, что он прославляет обычного еврея:

Go swiftly in your chariot, my fellow
                                                        Jew,
You who are blessed with
                                             horses;
And I will follow as best as I can
                                                     afoot,
Bringing with me perhaps a word
                                                  or two.
Speak your learned and witty
                                            discourses
And I will utter my word or two —
Not by might, not by power
But by Your spirit, Lord.

[Reznikoff 1996: 226].