Я – дочь врага народа

По правую руку от него притихли истопник и завхоз, по левую – повариха и кастелянша, напротив – воспитатели. Нет среди них только Нины Ивановны. Её ждут. Но наперёд её врывается в кабинет Лиза. Она останавливается против Спирика и глядит ему прямо в лицо. Она помнит из «Маугли», что всякий зверь не выносит человеческого взгляда.

И Спирик отводит глаза.

– Шакал! – громко говорит девочка и разворачивается уйти. Да на пороге сталкивается с Ниной Ивановной. Отскакивает от неё, как ошпаренная, и только потом исчезает за дверью…

Воскресенье. Но кастелянша на месте. А у Лизы опять разорвано пальто. Надо починить. Она никак не хочет ходить оборванкой.

– Ох, Лизавета! – говорит кастелянша. – Чё ж ты так… с директором-то обошлась? Не опасаешься нисколько… А он, у-ух! Злопамятный! А пальто чё у тебя… Сёдни-завтра… Драньё и драньё… Хорошо ещё, что сама чинишь… А мне и выходного нету. Поутру завхоз собирается в Татарку. Заодно и бельё на прожарку свезёт. Не то вши заедят… Надо всёшеньки сложить, сосчитать, записать… Успеть прожарить до бездорожья. А то, как весна возьмётся, тогда по нашей грязи и на тракторе не проползёшь.

Она говорит, говорит… Лиза от неё узнаёт, что завхоз в район отправляется чуть свет, что едет он в розвальнях, запряжённых детдомовской конягою Веркой. Что у него есть ружьё от волков.

Оч-чень хорошо!

В постель Лиза ложится одетой, но не спит. Наконец понимает – пора! Обувается в сушилке. В раздевалке её пальто висит первым…

И вот она уже торопится через тёмный двор. Пока никого поблизости нет, Лиза ныряет под узлы, уложенные в розвальни кастеляншей, и скоро слышит:

– Но-о, Верка! Поехали, родимая!

Я – дочь врага народа

Прожарка во дворе городской бани. От бани до вокзала – рукой подать, но это по главной, по Володарской улице. А там милиция! А в кутузке Лизе сидеть некогда. Она едет в Москву. Ей надо сказать прямо в лицо Сталину об отце, о матери, о Игоре Васильевиче… И пусть у неё на груди вспыхнет кровавая звезда. Лиза умрёт стоя! И она идёт татарскими задворками, где колдобины и рытвины такие, словно дороги подняты зимней вспашкою.

День пасмурный. На вокзальных часах около десяти. В зале ожидания сумеречный холод. А народу! – собака не проскочит, как бы сказала бабушка. В окно виден пустой перрон…

Лиза устраивается на полу, возле спящей старушки, и начинает себе кемарить. Она успокоена тем, что её могут принять за старухину внучку. В дремоте своей она идёт в Москву прямо по шпалам. Рядом с нею шагает Сталин. Она говорит, но голос её шумит речным перекатом. Сталин явно ничего не понимает, и она наскакивает на него с кулаками. Он отталкивает её от себя и гудит паровозным гудком…

Лиза просыпается. Люд вокзальный всполошён. Хватает пожитки. Всяк надеется опередить ближнего – поскорее вырваться на перрон, где стоит пятьсот весёлый…

У дверей давка. И девочка ныряет вниз – под ноги. Люди боятся воров. Оттого между полом и поднятым до животов скарбом довольно просторно. И девочка скоро оказывается на платформе.

Февраль сорок пятого. Поезд один, народу – тысячи! Все куда-то спешат. Большие ругаются, маленькие вопят, милиция орёт. Паровоз пускает пары. Снег идёт стеною…

И никому нет дела до того, что девочка лет десяти довольно ловко влезает на крышу вагона… Наверху она ложится ничком и шепчет:

– Поехали, што ли!

Наконец паровоз гудит, вагон дёргается. И сразу же навстречу ветер, дым вперемешку со снегом, стук колёс: та-та-та, та-та-та.

Скоро наваливается дремота. В голову западают слова бабушкиной песни:

…Ванька-ключник, злой разлучник.
Разлучил князя с женой.
…Ванька-ключник, злой разлучник.
Та-та-та-та, та-та-та…

Лиза не чует, когда поезд останавливается. Кто-то снимает её с крыши. Она плывёт куда-то. Потом оказывается в белой комнате. Там высокий милиционер в погонах спрашивает белого же старичка:

– Как тут наша Лягушка-путешественница?

– Слава богу, товарищ майор, – отвечает старичок. – Проснулась. Не обморозилась. Пусть немного побудет здесь. Посмотрю: может, простыла…

Девочка лежит на кушетке. Майор подсаживается, спрашивает:

– Что, красавица? Очухалась? Куда путь держим?

– Куда надо, – грубо отвечает Лиза.

– А куда тебе надо? – не обращает он внимания на её тон.

– К Сталину! – тем же голосом сообщает девочка.

– Вот как! – вступает в разговор доктор. – Я не ослышался? Тогда тебе следует сейчас лежать в Омске, а не в Барабинске. В другую сторону поехала, матушка.

«Матушка» не верит, майор поддакивает доктору:

– Да, да! Так оно и есть.

Лиза ни о чём больше не хочет говорить. Слезища сползает с её щеки на подушку…

Скоро майор опять наведывается к Лизе. Приносит булочку и стакан чаю. Просит её хорошим голосом:

– Ты, пожалуйста, подожди меня. Не убегай. Ладно? Поговорим. Ладно?

– Подожду, – обещает Лиза.

– Я тебя в гости домой приглашаю. Пойдёшь?

– Пойду.

У двери он оборачивается и сообщает:

– Меня зовут Ильёй Денисовичем. А тебя?

– Олей, – врёт Лиза.

Илья Денисович вскидывает брови, улыбается и выходит.