Я дрался на Т-34. Третья книга

После завершения всех подготовительных мероприятий был произведен строевой смотр бригады. А финалом явился сбор всего офицерского состава корпуса до командира батальона включительно 16 ноября 1944 года, на котором выступил лично командующий 2-м Прибалтийским фронтом генерал армии А.И. Еременко. На этом сборе он дал конкретные указания по ведению боя. Ознакомил с задачами, которые предстояло решить фронту. Он был уверен в успехе, ведь 19-й танковый корпус решал в предыдущих боях более сложные и ответственные задачи, так как он был резервом Ставки Верховного главнокомандующего.

Задача была весьма серьезная – рассечь курляндскую группировку противника ударом направления Джутсте – Тукумс. Неожиданно командующий фронтом спросил командира 19-го танкового корпуса:

– До какой из ваших бригад ближе всего отсюда?

– До 202-й.

– Объявить бригаде готовность номер один.

Это значит, что личный состав и вся боевая техника должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи в максимально короткий срок.

По прибытии в расположение бригады командующего фронтом генерала армии Еременко командир бригады полковник Фещенко доложил ему:

– 202-я танковая бригада находится в готовности номер один.

Командующий приказал выстроить весь личный состав бригады на опушке леса, примерно в центре дислокации всех подразделений. Танкисты были в боевой форме, подтянуты, стройны. Чувствовалось, что сбор и внешний вид танкистов оставили хорошее впечатление у командующего фронтом. Он прошел вдоль строя, спрашивал у некоторых солдат и офицеров знание обстановки, задавал и другие вопросы. Особенно его интересовало, много ли в строю опытных фронтовиков.

В своем выступлении командующий говорил о том, что пора кончать с курляндской группировкой врага. Надо действовать в предстоящем бою смело и решительно. Не ввязываться в бои за крупные населенные пункты, а обходить их.

Приезд командующего в часть – на фронте редкий случай, и это воодушевляло, люди поняли, что командующий настроен решительно, по-боевому и уверен в успехе.

Много было разговоров в подразделениях после отъезда командующего. Все ждали, что вот-вот будет дана команда на вступление в бой. Но ноябрьские дожди задерживали активные боевые действия. Надо было ждать улучшения погоды, чтобы наша авиация могла поработать. Только 22 декабря начался штурм немецких позиций.

Более часа продолжалась артиллерийская подготовка. Авиация работала. Стоял сплошной гул, страшное зрелище, и не дай бог попасть под такой натиск огня.

И тем не менее прорвать оборону не удалось. Полоса обороны противника на направлении наступления состояла из четырех линий сплошных траншей полного профиля, кроме того, в глубине обороны были созданы мощные противотанковые заграждения.

Перед железной дорогой, на рубеже Джутсте – Берзупе, был отрыт противотанковый ров, заполненный водой. Из-за отсутствия морозов заболоченные участки местности не замерзли, что сковывало маневр.

202-я танковая бригада вела наступление на левом фланге корпуса. Слева постоянно контратаковал противник. Я вынужден был не столько наступать, сколько думать, как бы закрепиться на достигнутом рубеже, а приказа на оборону не получил. Ночью рота Егорова оказалась отрезанной от главных сил бригады. Тем не менее ему удалось с оставшимися прорваться к батальону. Егоров разыскал мой танк и доложил:

– Противник подтянул до 20 танков и, вероятно, с утра будет контратаковать нас крупными силами.

Надо выбирать удобные позиции для боя и закрепляться на достигнутом рубеже. Доложил о сложной обстановке командиру бригады полковнику Фещенко. Он приказал мне вступить в командование сводным танковым батальоном:

– Примите оставшиеся танки от командира 3-го танкового батальона.

Вот так! Командующий фронтом генерал армии Еременко недооценил противника, считал, что удастся сокрушить его оборону, но увы… Кроме того, дошли слухи, что при рекогносцировке местности был захвачен начальник штаба артиллерийской части с топографической картой, на которой была нанесена обстановка с данными огня по целям в период артподготовки, и противник, имея такие данные, внес соответствующие коррективы в систему огня.

Бои приняли затяжной характер. Противник, подтянув резервы, стал проводить ощутимые контратаки. Корпус нес большие потери. Погибли комбриг Фещенко и начальника политотдела Калугина. Все танки 202-й танковой бригады были сведены в один танковый батальон, который был передан под мое командование вечером 6 января.

С рассветом 7 января немцы после короткой артподготовки перешли в наступление на позиции батальона. Вблизи моего танка в хорошем блиндаже располагался наблюдательный пункт артиллерии. Я выбрался из танка и вошел в землянку. Спросил радиста, есть ли по радио связь. Он ответил, что есть. Попросил его связать меня с командиром. Я доложил, что батальон контратаковал силой до 30 танков и пехотой противника. Прошу огня по такому-то квадрату:

– Так в этом же квадрате находится ваш НП!

– Именно так и есть. Я как раз с него веду разговор.

– Но ведь это же, выходит, огонь на себя?