Я дрался с бандеровцами

В три часа ночи началась операция. Вошли на хутор, распределились по домам, зачитали выселяемым постановление. Дали им определенное время на сборы. С собой разрешали взять 500 килограммов личного имущества. Брали в основном одежду, питание, но некоторые даже овец забирали. Все же 500 килограммов – это порядочный вес. Смотришь – даже и корову за собой тащат. Мы не препятствовали, а там уж как в районе поступят.

– В тот раз выселялся весь хутор или отдельные семьи?

– Нет, только пособники и родственники, по списку. Надо добавить, что семьи убитых бандеровцев не трогали. Выселялись только те, кто оказывал бандитам реальную помощь. Да и весь хутор не выселишь. На нашем участке попадались хутора и по тысяче дворов.

Нужно сказать про один важный момент в отношениях с местным населением. Мне трудно ручаться за всех, но я отвечаю за свою группу – ни единого щелчка кому-либо из местных не дали! Никогда и ничего подобного быть не могло. Ни разу не было какого-либо хулиганства, злоупотребления оружием или, не дай бог, стрельбы. Все было очень строго! А та тетка мне прямо в глаза влепила. Она меня очень хорошо знала…

– А существовало какое-то пассивное сопротивление? Было такое, например, что сели и не пойдем никуда?

– Сопротивление, конечно, присутствовало. Как я говорил, мне только угрожали вилами и еще что-то в таком же духе. Но от слов к делу не дошло. Наверное, в какой-то мере их поведение нивелировало то, что после войны уже прошло четыре года и они видели, как корректно мы к ним относимся.

Вот допустим, оперативный работник со мной ходил. Ну, очень терпеливый был человек! А ведь некоторые ему очень сильно насолили…

Бывало, кого-то заподозрят в сотрудничестве с ним, так и убийства случались, и другие серьезные дела.

– Как вы считаете, давало ли выселение нужные результаты или можно было обойтись без таких жестких мер?

– Результат определенно был, потому что они сразу же отрезались от источников информации, а самое главное – от снабжения. Бандитам приходилось обращаться за помощью в другие семьи. А это было связано с определенными трудностями. Не каждый желал с ними особенно контачить, потому что люди очень боялись и вообще устали от войны в любом ее проявлении.

– Как себя чувствовали в таких селах люди с Восточной Украины?

– А там восточных украинцев и не было. Партактив только с района начинался. Председатель? Так и он из местных.

– Вот председатель, например. Ведь надо иметь большое мужество, чтобы стать им. Их часто убивали?

– Не часто, но бывало. Да что там бывало? Однажды мы в лесу наткнулись на захоронение, в котором обнаружили 15 трупов. А рядом с ямой нашли подземный схрон, где националисты, видимо, временно содержали погибших и там же их допрашивали. Так представьте, в этом бункере все стены были залиты кровью, а пол экскрементами. Тяжело люди умирали. Бандеровцы были большие умельцы на такие дела…

После эксгумации провели опознание. И сразу же обнаружились пропавшие в разное время председатели колхозов. Всех нашли. Правда, в таком печальном виде…

– Наиболее крупная группа, с которой вам довелось столкнуться?

– На тот период у них уже не осталось крупных групп. В основном большие соединения выбили в послевоенный период. А тогда уже встречались банды по четыре-пять, максимум шесть человек.

– Живым кого-то довелось взять?

– Живым? В 48-м к нам однажды пришел один. Его все звали Петро, никакого псевдо. С его слов получалось, что они с бандой жили в какой-то естественной пещере. И вроде бы часть группы ушла, а он там остался с кем-то вдвоем. И то ли что-то они не поделили, то ли он побоялся этому второму довериться, сейчас уже не помню. Но он такой бывалый мужик, уже в возрасте. Лет под сорок. И я так понял, что ему вся эта их антинародная политика очень сильно поднадоела. Они же издевались над многими, убивали, истязали…

В общем, напарника он убил, а сам прибежал в районный отдел МГБ в Борщове. Его там, конечно, допросили, потом какое-то время проверяли и решили, пока не разнеслось, где он, использовать в своих оперативных нуждах. А на той стороне могли только гадать о происходящем. Вот нашли одного убитого, а второй пропал… На непредвиденный случай у Петро имелось заранее обусловленное место встречи. Сейчас у меня такое впечатление, что у них он был связным.