Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

– Наверное, немного ощущали. Когда мои родные умирали с голоду, я в отряде питался шоколадом. Когда мы уходили на маневренную базу в Пумманки, нам шел дополнительный паек. Но его мы с собой никогда не брали. Поэтому, когда мы приходили на отдых, нам выдавали шоколад, спирт. Спирт сразу весь не выдавали, потому что если выдать за месяц, то можно спиться. Выдавали по фляжкам.

Мы любили в Мурманск при любой возможности сходить. Мы дважды на Севере теряли ордена. Праздник какой-то – не помню какой, поскольку не участвовал, а наши ребята, кажется, пошли встречать Новый год с девчонками, и вдруг врываются какие-то мужики:

– А-а-а, вы наших девок тут прихватываете.

Завязалась драка. Семену Агафонову досталось по голове. Короче говоря, на следующий день мы его положили в госпиталь. Оказалось, что пятеро маляров или штукатуров, которые ремонтировали квартиру начальнику штаба Кучерову, не вышли на работу. Стали выяснять, оказывается, и они пострадали в той самой драке. Начались разборки, с отряда отчислили двух человек. Семена удалось спасти. Но все наши уже посланные представления на ордена были отозваны. В том числе и мой орден. Весь отряд пострадал – вот тебе и привилегированная каста.

– Какие вольности в одежде позволялись бойцам отряда?

– Мы ходили на операции вне формы, без погон и даже без всякого признака на то, что мы советские люди. Мы отлично знали, что никакая конвенция нас не спасет, если мы попадем в плен. Каждый разведчик четко это знал. Поэтому, чтобы не попасть в руки врага живым, кто-то где-то бритву зашьет или еще что-то такое…

И на базе ходили очень вольно и в разном. Но на увольнение ходили щегольками. Носили нормальную форму морскую. Ордена вытаскивали, брюки наглаживали.

Один раз, когда мы базировались на Среднем, чтобы не привлекать к себе внимание, мы какое-то время ходили в армейской форме.

В 1944 году мы часто выходили на охоту на торпедных катерах. Катеров стало много. К тому времени появились английские катера «Воспер» и американские – «Хиггинс». При выходе на свободную охоту катерникам выделялось отделение для захвата судов в случае чего. Очень интересные операции. Тогда нам выдали вместо ушанок катерные шлемы, очень удачные – непромокаемые, и от снега и от воды. На Крестовый мы шли в этих шлемах.

– Моряки всегда в тельняшках. У вас это соблюдалось?

– Нижнее белье – только тельняшка, наверх даже выдавали нам теплые офицерские рубашки фланелевые. Кроме того, у нас было очень много норвежских пуловеров из верблюжьей шерсти. Я два матери привез, так они сто лет служили, не сносить их. А тельняшка всегда была.

– А как снимали психологическое напряжение?

– Как и везде. Специального врача-психолога не было…

Павел Колосов, 1944 год.

У нас ни один доктор больше одного похода не выдерживал. Потому и погибали раненые. У нас Луппов в первом же походе погиб. Потом главстаршина Костя Тярусов полгода фельдшером ходил, вместо врача. Пришел доктор – и в первом же походе погиб в Крестовом.

– А норвежцы в отряд входили?

– На фотографиях они есть, но в отряде не служили с нами, у них свое подчинение. Они базировались в БРО. Когда норвежцы с нами высаживались, то для того, чтобы с местным населением контактировать.

– А по-русски говорили?

– Большинство.

– Каких национальностей бойцы в отряде были?

– Еврей был один – Дороган, он старше был, наверное, 1915 года рождения. Он был оружейником, но во все походы ходил вместе со всеми. Много было украинцев: Валька Каротких, Михайленко, Григоращенко, Залевский. Залевский был полуполяк. С Кавказа – несколько человек. Из Средней Азии никого не было – они же на лыжах не ходят.

– А местные – северные?

– Северян было много. С Вологды, с Коми, с Печоры, из-под Архангельска. С Архангельска – Костя Тярусов. Сенька Агафонов, Бабиков с Коми. Они все хорошо знали северную природу, меткие стрелки, хорошо ходили на лыжах и часто выполняли задачи бесшумные.

– Но большинство – славяне?

– Да. Но, вот, к примеру, Костя Тярусов, он русский или что? Однажды, когда он приехал в Ленинград ко мне, Маришка, приятельница моего друга, сказала ему:

– Ты наелся свинины уже, мы тебе не сказали, а теперь чего есть не хочешь?

А его тут же вырвало – может, он мусульманин… Не поймешь. Он после войны окончил лесотехническую академию, потом стал директором завода, потом директором лесотехнического комбината (5 заводов) в Архангельске. После войны получил орден Трудового Красного Знамени.

– Вопрос – формальные и неформальные лидеры отряда.