Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

– Лидерами отряда считались те, кто частенько выполнял грязную, тяжелую работу. Лидерами отряда были такие люди, как Мотовилин Степа, Агафонов Семен. Иван Лысенко – здоровый мужик. Хохол. Тихонов – ходил на лыжах лучше всех. Идет на задание и лыжню торит.

Отряд на переходе. Смотрит Тихонов Григорий.

Лидерам доверяли, верили. Были у нас ребята хорошие, но забияки, как, например, Павел Барышев, забияка страшный. Он не мог быть лидером. Трепач, как Вася Теркин, мог болтать языком с утра до вечера. Его любили, но назвать его лидером – нельзя. Но любили его. У большинства ребят с Печоры с языком «не ахти», не очень. А «Теркин» в любой компании «в своей тарелке». Из-за Барышева, из-за устроенной драки, мы лишились орденов. Ну и какой же он лидер?

У нас в отряде существовал негласный суд чести. И даже если лидер отряда провинился, по-настоящему провинился, Леонов не разбирался. Собирался суд, и Иван Лысенко выдавал 50 банок или 20 банок. Что такое «банка», объясню. Виноватый ложится на скамейку, вот так оттягивают кожу на животе, а Семен Агафонов по коже живота ребром ладони бъет. И от 20 банок – кожа черная. Не знаю, в курсе ли был Леонов, это его дело. Суд чести собирался по всяким поводам. Например, человек собрался на увольнение, а у него стащили парадные брюки. Выяснилось кто, не жалко брюки, но хотя бы предупредил бы. 5 банок получи.

– Какие операции вы можете отметить как неудачные?

– Была у нас в начале войны неудачная операция с участием нашей ПЛ. Началось все с неудачной высадки – матросы, которые высаживали группу с лодки, были неподготовлены к работе с резиновыми шлюпками… И командира подлодки Коваленко в плен взяли… Лодка погрузилась, а командир всплыл и попал в плен.

Пару недель мы не знали, что с ними. Потом выяснили: один утонул, оборудование утонуло, а они без радио и всего оборудования и продуктов оказались на берегу. И еще с ними в обузу пара матросов с лодки, в робе. И это зимой. Они попали в плен. Это была огромнейшая неудача.

«В феврале 1942 года ПЛ «Щ-403» вышла в поход с заданием высадить в тылу у немцев разведгруппу, далее действовать в районе Порсангер-фьорда. Ночью разведгруппа была погружена в резиновые шлюпки и отправлена к берегу противника. Гребцами на шлюпках были назначены старшины Широков и Климов. Назад они не вернулись, на сигналы не отвечали. После длительного ожидания командир был вынужден уйти на боевую позицию. Ночью 19 февраля «Щ-403» вела поиск противника в надводном положении, на мостике вахтенный офицер Шилинский, рулевой, сигнальщик. Внезапно лодку атаковала группа немецких кораблей. Шилинский, опасаясь тарана, начал маневрирование, вызвал командира. На мостик поднялись командир С. И. Коваленко, штурман Беляев, военком. Немцы открыли огонь, ранив командира, штурманом была дана команда срочного погружения. В этот самый напряжённый момент порядок на мостике оказался недостаточно чётким и раненый С. И. Коваленко остался наверху. При погружении лодка получила таранный удар, была атакована глубинными бомбами, но сумела уйти и вернуться в базу[1]. Впоследствии выяснилось, что командир лодки С. И. Коваленко, старшины Климов и Широков пленены».

Или сентябрьская операция 1942 года на Могильном. Тогда головная группа пробилась на опорный пункт, а остальной отряд с приданным батальоном морпехов задержался и не смогли выполнить поставленные задачи.

– А немецкая авиация вам не мешала?

– Авиация нам не доставляла проблем. Когда я был в операциях, самолеты ни разу нас не засекали.

– А вы немецкой авиации проблемы создавали? Ходили на аэродромы?

– Ходили один раз на Луостари… Ходили наблюдать, сколько было самолетов, сколько вылетело. Докладывали. Потом это поручалось армейским группам

– А если бы вам дали задание разгромить этот Луостари?

– Разведгруппе невозможно… Аэродром огромный, и рассредоточены самолеты в нескольких точках.

Наша авиация – «Илы» в 44-м году на Крестовом нам помогли. Это просто спасение было. Мы смогли подняться на сопку… Мне тогда по ногам попало, а до этого еще был ранен осколками гранаты в голову. Я потом оклемался, а Рябчинский погиб. Лежим с ранеными на сопочке. Немцы собрались нас добивать. И в это время вызвали «Илы». Они нас окружили, одни уходят, другие приходят с реактивными снарядами… Вот это была организация – научились воевать. Паленым мясом запахло – это немецкая пехота, которая обложила нас, горела.

Мыс Крестовый. Леонов, Залевский, Бабиков в шапке.

Мы, может быть, и удержались бы без «Илов», но они своим огнем по густым цепям пехоты немецкой очень помогли. А мы взяли базу в Крестовом. Напротив главной базы подводного флота немецкого. Они в ответ высадили один десант, потом второй, обошли и нас обложили.

– А корабли своей артиллерией помогали?

– В наших операциях нет. Мы же делали все тихо, ночью.