Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

И первые самолеты по ленд-лизу, которые пришли, осели на Севере. Англичане были заинтересованы в том, чтобы вместе Север прикрывать. Первые зарубежные катера торпедные «Воспера», «Хиггинсы» тоже появились на Севере. И кроме всего прочего, когда я еще был в зенитном дивизионе, появились их радиолокационные станции. Меня хотели отправить на учебу, чтобы я на радиолокацию перешел. Но я отказался, решил не оставаться в зенитном дивизионе.

– В Мурманске было много иностранцев, вы с ними общались?

– В Полярном никого никогда не было. Во время войны в Мурманске моряков торговых судов действительно было много. Когда англичане приходили в Мурманск, были сильные бомбежки. Оказывается, англичане, как только их корабль тыкался в пирс, считали, что защищать корабль – это уже не их дело, и по тревоге все бежали в бомбоубежище. Они говорили:

– У нашего короля много кораблей. Мы вам привезли, а вы как хотите, так и разбирайтесь.

Появился приказ из дивизиона выделить взвод. Мне, старшине второй статьи, дали два расчета. Мы пошли к ним на корабль. И наши ребята под моим командованием отбивали атаки. Открывали огонь с зенитных пушек, которые стояли на кораблях. Два случая таких было.

– Вы упомянули РЛС. То есть на Севере была английская радиолокационная станция, личный состав которой был английский?

– У них был свой командный пункт в Полярном. Была английская военно-морская миссия, которая ведала проводкой караванов. Обслуживающий персонал наш был. Мы с дивизиона своего, с одной стороны бухты Екатерининской, смотрели в бинокль на противоположную сторону. И смеялись: англичане досочку возьмут, тащат на свой КП – надрываются, вдвоем несут с передышками снизу наверх, два раза останавливаются, кофейку попьют и идут дальше. Мы смеялись.

– Участвовал ли ваш отряд в обеспечении союзнических авиационных операций, когда их бомбардировщики «ланкастеры» перебазировались на аэродром Ягодник и, например, «Тирпиц» бомбили?

– Нет. Бойцы нашего отряда, которые сидели в Алта-фьорде, докладывали о передвижении караванов и о передвижении «Тирпица». О выходе «Тирпица» из Алта-фьорда доложили первыми наши разведчики. Они же доложили о том, что «Тирпиц» вернулся через три часа с повреждениями. И тогда «затюкали» ребят – Лунин ведь доложил, что он потопил «Тирпиц».

– Когда мы от англичан получили линкор, в его защите, охране отряд какое-либо участие принимал?

– Это вы про «Архангельск»? Англичане подсунули нам старую калошу в счет тоннажа, который они обязаны были выделить при дележе итальянского флота. Это старый линкор, который нам был не нужен. Он действительно пришел на Север, но ни в одной операции не участвовал. Потом его использовали на Новой Земле, когда там термоядерную бомбу испытывали.

На переходе.

Корабли, которые получили как трофеи: «Гай Юлий Цезарь» – итальянский линкор, который потом стал «Новороссийск». Крейсер «Нюрнберг» – «Москва». Еще итальянский какой-то был крейсер, «Керчь» назвали.

– Вы обещали более подробно о Крестовом рассказать.

– В 81-м году я работал в плановой комиссии горисполкома, и вдруг меня вызывает срочно в кабинет Зайков. Оказывается, из Москвы позвонили и сказали, что в Москве будет совещание, посвященное съезду партии. И, как водится, будет встреча ветеранов. И я поехал. И мне сказали: будешь выступать вместе с Леоновым. Приехал Леонов, и мы с ним договорились на следующий день. Но Леонов не приехал, и я выступал один, ребята с телевидения записали мое выступление. В эфир – три минуты. Я сконцентрировался, и все, что сказал, попало в эфир.