Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Но кокаин привлекал меня не только своим воздействием – он был своеобразным знаком отличия. Нюхать считалось модно, так развлекались только избранные. Ты словно вступал в элитный клуб, члены которого тайно предавались запретному опасному удовольствию. Звучит пафосно, и мне это нравилось. Да, я добился успеха и стал знаменитым, но никогда не был, что называется, крутым. Во времена «Блюзологии» я один из всей группы выглядел ботаником, уж точно не как поп-звезда, – я никогда не носил модную одежду и проводил время в музыкальных магазинах, пока другие развлекались, занимались сексом и баловались наркотой. Кокаин же придавал крутизны: все эти зашифрованные разговоры на темы «у кого есть» и «хочет ли кто», кто входит в клуб, а кто нет, тайные вылазки в туалет в клубах или барах. Конечно, это тоже полная ерунда. Я и без кокаина уже давно был членом привилегированного клуба: с самого начала сольной карьеры меня окружали доброта и расположение других артистов, с первого моего выступления в Лос-Анджелесе музыканты, которым я поклонялся в юности – люди, бывшие для меня всегда лишь легендарными именами на конвертах пластинок, – как будто спустились с небес и предложили мне дружескую поддержку. Но успех пришел так стремительно, что, несмотря на признание окружающих, я чувствовал себя не на своем месте, словно я попал в их круг по случайности, а на самом деле я здесь чужой. И ничего нельзя было с этим поделать.

Как выяснилось, после одной дорожки мне сразу требовалась другая, таким был мой стиль употребления кокаина. Я не стал наркоманом, который не может подняться с постели, не нюхнув, или которому кокс необходим каждый день. Но если я начинал нюхать, то не мог остановиться – пока не убеждался, что нигде поблизости больше нет порошка. Довольно быстро я понял, что должен поручить кому-то – личному ассистенту или помощнику группы – следить за моими запасами кокаина. Не потому, что я такая превеликая звезда, и не из боязни быть уличенным в хранении наркотических веществ. Просто сам я не мог себя контролировать – то, что оставлено на вечер, к пятичасовому чаю уже давно бы испарилось. Мои аппетиты были невероятны – настолько, что в наших кругах об этом начали ходить слухи. Невелико геройство для рок-звезды, проводящей уйму времени в Лос-Анджелесе. По идее, все это должно меня остановить. Увы, следующие шестнадцать лет в моей жизни происходили такие дикие вещи, которые точно должны были заставить разумного человека задуматься о том, что пора бросать наркотики. Но в том-то и проблема: я уже не был разумным человеком, поскольку сидел на кокаине. Ты можешь говорить себе, что у тебя все в порядке, ведь наркотики никак не мешают твоей карьере. Но, нюхая кокаин, ты теряешь способность мыслить реалистично. Ты становишься непредсказуемым, безответственным, до предела эгоцентричным, и только твои желания для тебя закон. Таков этот путь, или, лучше сказать, скоростное шоссе. Кокаин на самом деле – страшная вещь.

Выбрав судьбу кокаиниста, я принял самое неверное решение в жизни, хотя тогда этого не понимал. В то время у нас с Джоном начались серьезные проблемы. Я уже говорил, что был чудовищно наивен и не знал, как обычно складываются отношения в гомосексуальной паре. Я представления не имел, что Джон считает вполне приемлемым заниматься сексом с другими тайком от меня. Открытые отношения у геев гораздо более распространены, чем у гетеросексуальных пар, но я такой жизни не хотел. Я любил Джона. Он знал это, но не прекратил вступать в случайные связи, а просто начал лгать. Это часто приводило к неловким ситуациям. Например, во время вечеринки у режиссера Джона Шлезингера в Лос-Анджелесе он внезапно куда-то исчез. Я отправился на поиски и обнаружил его на втором этаже в спальне в постели с другим мужчиной. В другой раз я был на гастролях, и мне позвонила мама: она пошла проверить, все ли в порядке у нас в доме в Вирджиния Уотер, и оказалось, что Джон в мое отсутствие устроил там секс-вечеринку. Я выдвигал обвинения, мы сильно ссорились, потом, когда я успокаивался, он повторял все снова. Или, что еще хуже, изобретал новый вариант измены, как будто специально хотел довести меня до истерики. Помню, на какой-то кинопремьере он подцепил знаменитую телеактрису и завел с ней роман. С ней. Значит, теперь он трахается и с женщинами. И как мне воспринимать такой поворот в наших отношениях?

Все повторялось снова и снова, и это было ужасно. Я проводил половину свободного времени в слезах из-за его поступков, но на него это никак не действовало. Так почему я не расстался с ним? Отчасти потому, что любил. Я с ума сходил по Джону, а когда человек, которого ты так любишь, тебе изменяет, ты начинаешь придумывать ему оправдания – снова и снова. Ты обманываешь себя, говоришь, что он поступил так в последний раз и больше это не повторится. К тому же Джон по-своему тоже любил меня, просто не умел держать пенис в штанах.