Я еще не жила (СИ)

- Мы не можем пользоваться этим… всякий раз: конечная цена слишком высока. Вы будете торговаться честно. И еще, - она приставила палец к губам. - Пусть их перевезут в нью-йоркский Музей археологии - и пусть его служители предоставят в мое распоряжение один из пустых залов на целую ночь! Потом… если все удастся… разместим их в нью-йоркском доме мистера Маклира.

- Вот тогда, безусловно, придется воздействовать на причастных, - Джастин Фокс позволил себе усмехнуться.

Его повелительница решительно кивнула.

- Да. И вы знаете, как. А сейчас ступайте - я должна побыть одна!

Она глубоко вздохнула, глаза приобрели отсутствующее выражение. Ее советник понял, что готовится священнодействие; и, поклонившись, неслышно удалился.

Амина Маклир - или Амен-Оту? - больше не заснула в эту ночь. Она до утра перебирала в памяти заклинания и молитвы, которые могли бы послужить ей в таком страшном и важном деле. Она многое заучивала наизусть в своей прежней жизни; и некоторые египетские священные тексты обнаружила сейчас, занимаясь археологией.

Дело было еще и в том, что никто из современных ученых не знал, как правильно их читать, как произносить слова: сам живой язык ее страны, а тем более - божественная речь жрецов были давно утрачены.

Но никто не мог бы подсказать бывшей жрице Амона, какие заклинания окажутся действенными! Ее демон молчал - она знала, что больше он не ответит. И, увидев, как за окном занимается алый рассвет, Амина Маклир в конце концов решила дождаться собственного озарения.

Оно могло снизойти тогда, когда настанет миг! Так бывало у всех посвященных!

Когда совсем рассвело, египтянка незаметно для себя задремала - ее слабость была все еще велика. Она прилегла на диван и проспала пять часов вместо обычных трех. Когда Амина открыла глаза, перед ней опять был ее помощник.

- Сделка удалась, ваше величество, - сказал Фокс, широко улыбнувшись: он едва удержался, чтобы не потереть руки. - Их уже отослали, прямо в саркофагах!

Амина быстро села: закружилась голова.

- Ничего не забыли… не спутали?.. Канопы с органами? Амулеты?

- Вы уверены, что они им понадобятся?

Фокс стал серьезным.

- Конечно, ничего не забыли: только у этого писца, Меранха, каноп не обнаружено, как вы помните, - возможно, сосуды давно украдены… или его органы оставили в теле. Может быть, его хоронили в спешке.

Англичанин деликатно кашлянул в кулак.

- Но ведь вам самой ваше тело вовсе не понадобилось! Как и мое - мне, с позволения сказать.

- Да, верно, - задумчиво откликнулась египтянка. - Но мы были оживлены совершенно иначе. Согласно… общему закону катастроф.

Потом она выпрямилась и хлопнула в ладоши.

- Просто превосходно! Я горжусь вами!

Фокс улыбнулся в ответ на ее сияющую улыбку.

- Я счастлив быть вам полезным, - тихо сказал он.

Она находилась посреди огромного зала, тускло освещенного электрическими лампами. Их свет выхватывал нагромождение ящиков по углам, пустые столы; и среди этих ящиков и столов почти терялись четыре деревянных саркофага в форме человеческих фигур. Три из них были ярко расписаны, покрыты позолотой, и отлично сохранились; краска на четвертом поблекла, рассохлась, и сработан он оказался более грубо. Эти гробы были расположены крестом - и в центре его стояла Амен-Оту. Она была в темном современном платье, но ощущала, как в ней просыпается древняя сила, подобно змее, поднявшей голову…

Она медленно обошла зал - и прикоснулась к каждому из саркофагов. Их крышки были плотно закрыты, но жрица видела внутренним взором каждого, кто покоился там внутри.

- Ты пробудишься, - произнесла она на языке Та-Кемет, легко поднимая и опуская на пол первую массивную деревянную крышку. - Ты пробудишься, - повторила она, направляясь ко второму саркофагу и открывая его. То же она проделала и с двумя оставшимися.

Потом жрица опять вышла в центр круга-креста. Она простерла руки в жесте мольбы и призыва, ладонями кверху. Закрыла глаза и зашептала - она знала, что говорить, поняла в этот самый миг:

- “Какого рода эта земля, в которую я пришел? Она не имеет воды, она не имеет воздуха; она — неизмеримая глубина, она черна подобно самой черной ночи, и люди беспомощно скитаются по ней. Но пусть мне будет дано состояние духа Ах вместо воды и воздуха… и пусть упокоение сердца будет мне дано вместо пирогов и пива”.*

Жрица открыла глаза и глубоко вздохнула, расправив плечи.

- Я выбрала за себя, - громко произнесла она, по-прежнему на своем древнем языке. - И ты, - она повернулась и указала на саркофаг князя Запада. - И ты, - она повернулась к жрецу Амона Хайе. - И ты! И ты!..

Она раскинула руки, словно желала принять в объятия всех четверых. Ей казалось в этот миг, что сила ее безгранична, и вот-вот мертвые восстанут; но ничего не произошло.

Неужели она ошиблась в себе - и во всем?..

Разочарование было так велико, что Амина Маклир едва устояла на ногах. Она закрыла лицо руками, ощущая себя обманутой и беспомощной: египтянка надолго замерла так, не сознавая ничего. А потом услышала чьи-то шаги.

Джастин Фокс приблизился и обнял ее за плечи, как будто имел на это полное право.