Я еще жив. Автобиография

В феврале 1990 года я посетил церемонию вручения наград Brit Awards в лондонском театре «Доминион» и выступил там с Another Day In Paradise. Я выиграл премию в номинации «Лучший британский исполнитель», а моя песня – в номинации «Лучший британский сингл». На мне был отличный костюм от Версаче (да, одно время они делали их), а волосы я смазал черным лаком (да, одно время ходил так). В своей речи во время получения наград я упомянул о лирическом мотиве своей песни и, думаю, поступил правильно. Я был недоволен тем, как мы негодуем по поводу проблем стран первого мира: кофе немного холодный, стейк немного недожарен, автобус немного опаздывает. Но все это даже нельзя назвать проблемами.

Это не был продуманный крик отчаяния в поддержку Боно. Я бы скорее назвал это значимым пояснением к тому, что вдохновило песню Another Day In Paradise. Я считал себя обычным парнем и хотел рассказать о том, насколько наш обычный день отличается от бедственного положения бедных людей в картонных коробках на улицах.

Оглядываясь назад, я уже по-другому смотрю на ситуацию: рок-звезда, у которой есть все, на роскошной вечеринке шоу-бизнеса рассказывает банальные вещи о бездомных себе подобным.

Но не верьте мне на слово. Вот что сказал Билли Брэгг: «Может, Фил Коллинз и написал песню о бездомных, но если он не предпримет какие-либо действия, то, рассуждая о проблеме, он просто извлекает из нее пользу для самого себя».

На «Грэмми» 1991 года Another Day In Paradise получила премию как лучшая песня года, что было довольно приятно, так как она не победила больше ни в одной из восьми других своих номинаций. Это была последняя премия бесконечной церемонии. Когда мы с Хью Пэдхэмом поднимались на сцену, публика очень сильно поредела. Все отправились на вечеринку. Та церемония была праздником Куинси Джонса – он выпустил первый за многие годы альбом и взял большинство статуэток. Сохранилась даже милая фотография со мной и Куинси на вечеринке. Он выиграл почти во всех номинациях и сочувствовал мне. Друзья на всю жизнь.

Конец восьмидесятых, начало девяностых. Раскинувшись по обе стороны Атлантики, я был одетой в костюм от Версаче колоссальной фигурой, перешагивавшей из одного десятилетия в другое. Another Day In Paradise стал последним синглом номер 1 в Billboard Hot 100 в восьмидесятых, а …But Seriously стал первым альбомом, занявшим верхнюю строчку в девяностых. В Америке он добрался до второго места по количеству продаж в 1990 году, уступив только альбому Джанет Джексон Rhythm Nation 1814. В Великобритании мой альбом держался на вершине в течение пятнадцати недель в общем счете и стал самым продаваемым альбомом 1990 года.

Как только началось новое десятилетие, я встал на старт и снова помчался вперед. 121-дневный тур Seriously, Live! начался в японском городе Нагоя в феврале 1990 года и закончился в октябре того же года семью концертами в «Медисон-сквер-гарден», на которые были распроданы абсолютно все билеты.

Мне казалось, что все шло хорошо… особенно если учесть, что мной стали интересоваться в Голливуде. Не потому, что они путали меня с Бобом Хоскинсом – это случилось позднее, – а потому, что «Бастер», несмотря на кассовый провал в США, привлек ко мне интерес голливудских кастинг-директоров и продюсеров.

Как обычно это и происходит, я обедал с кем-то, ходил на встречи и пробы. Театральный менеджер в «Действуй, сестра 2»; фильм о дружбе с Микки Рурком; роль в вестерне с Мелом Гибсоном, Джоди Фостер и Джеймсом Гарнером («Мэверик»); русский серийный убийца – меня не взяли ни в один из этих проектов. Но я все-таки получил роль в одном фильме – драме о СПИДе Роджера Споттисвуда «Затянувшаяся музыка», в которой я сыграл грека-гомосексуалиста, владевшего купальней. В фильме также работал Стив Мартин, Лили Томлин, Ричард Гир, Иэн Маккеллен и много других известных актеров. Подборка исполнителей была очень звездной, но боюсь, что во время проката фильм посмотрели меньше людей, чем участвовали в его создании.

Я также был задействован в парочке анимационных проектов. В «Книге джунглей 2» к знаменитым стервятникам «Джону, Полу, Джорджу и Ринго» из первой «Книги джунглей» 1967 года добавился пятый «битл» – саркастичный гриф Лаки, который (снова) чем-то напоминал Доджера. В «Балто» я озвучивал даже не одного, а двух белых медвежат – Мака и Лака. Было довольно сложно озвучивать сразу двоих (несмотря на то что один из них не разговаривал). Да, у меня отличная внешность для озвучивания анимационных фильмов.