Я. Философия и психология свободы

Безусловно, аристократический режим, которого никогда не было на этой планете, лучший из всех режимов. Чем разумнее и бескорыстнее пастухи, тем лучше это для стада. Но дело в том, что власть лучших не отменяет государство. А все государства изоморфны друг другу. Как пирамида власти при тирании (Сталин) ничем не отличается по структуре от пирамиды власти при диктатуре (Гитлер), точно также она остается прежней и при любой демократии – современной охлократической или желанной аристократической. В конце концов, неважно, кто сидит на вершине этой пирамиды – мудрец или дурак, праведник или негодяй. Он становится богом, а Синдром брамы инвариантен и для него, и для всех остальных. Противоестественность империи, разрушающей закон родины, не зависит от того, каким человеческим содержимым заполнена ее пирамида власти.

Эта пирамида может стать меньшим злом только при своем разделении на все меньшие фракталы. Из трех антропологических законов: закона пирамиды, закона сакрализации власти и закона родины дедуктивно выводится анархизм. Я считаю этот вывод подобным математической теореме. Он слишком очевиден и логичен, чтобы его можно было отрицать. Имперское устройство мира должно быть раздроблено на мелкие фрагменты, вдребезги.

Иначе говоря, политика должна быть подчинена тому же антимонопольному закону, что и экономика. Чиновничьи структуры по своей человеческой сути ничем не отличаются от промышленных и торговых корпораций. Они точно так же стремятся к разрастанию, поглощению меньших структур и установлению мирового господства. Именно в таком положении находятся ныне США, именно к этому статусу стремятся ЕС, РФ и КНР. Совершенно очевидно, что американская бюрократия (как и любая другая имперская бюрократия в истории цивилизации) не откажется добровольно от тех преимуществ, которыми владеет.

И дело тут даже не в экономических выгодах, которыми принято описывать политическую деятельность людей, поскольку в более глубинном анализе они вторичны по отношению к тому психологическому комфорту, который и является главным приоритетом солипсического самосознания. Этого хочет каждый человек в отдельности, и только ради этого он вступает в те или иные сообщества с другими людьми, будь то экономические корпорации, финансовые группы, чиновничьи структуры, политические партии, религиозные организации или творческие союзы. Но ведь абсолютно исключена возможность того, что вся бюрократическая элита той или иной империи погрузится в невроз, который приведет ее в массовом порядке к переоценке ценностей и смене мифологемы. А значит ограничить их имперскую волю к власти можно лишь при разрушении империи, дробя государства на все меньшие политические союзы. Именно это и значит – обескровить государство.

Если бы мне нужно было создать понятный образ того анархизма, о котором я говорю, то я избрал бы рисунок, на котором изображены планета, ощетинившаяся пирамидами власти, будто морской еж, и занесенный над нею молот, призванный разбить все эти политические полипы на теле планеты.

Именно при таком устройстве мира бюрократия превращается в тонкую пленку поверх социума, и у чиновника остается очень мало механизмом для реализации своей воли к власти. Это не отменяет зоопсихологию, но человек, этот носитель солипсического Синдрома брамы, лишается возможности раздуть свое эго до размеров материка или планеты. Пусть раздувает его в масштабах своего дома, становясь богом для семьи, тираном – для прислуги, диктатором – для сослуживцев, охлократическим председателем – для жилищного товарищества и аристократическим лидером – для друзей. Главное, чтобы это существо не посягало на мою свободу в моем собственном доме, где я тоже буду корчить из себя бога. Каждому богу – свою золотую клетку и свою жердочку.

Только в этом случае произойдет то, чего мы все так желаем. Мир перевернется.

Вера, Надежда, Любовь

Если Бог существует, то атеизм должен казаться ему меньшим оскорблением, чем религия.

Ж. Гонкур

Кем-то замечено: верить в бога – глупо, отрицать его – тоже глупо.

Если человека спрашивают, верит ли он в бога, и если этот человек обладает маломальским умом, он испытывает недоумение. Вопрос ему кажется не слишком осмысленным. Что значит – верить в бога? В чем заключается эта вера? И что из нее следует? Что меняется в человеке после того, как он отвечает «да» или «нет»? Ничего. Но это значит, что и вера в бога не значит в действительности ничего.