Я. Философия и психология свободы

Конечно же, все понимают, что значит верить. Некто говорит: «Я верю в бога». Но точно также другой говорит: «Я надеюсь на президента». А третий заявляет: «Я люблю тепло». Это – равноценные утверждения, ведь недаром «вера, надежда, любовь» поставлены в один семантический ряд. Некто надеется на президента, потому что ждет от этого человека пользы для себя или, по крайней мере, не ожидает от него политических неприятностей и бед. Некто любит тепло, потому что оно приносит ему физический комфорт. Но тогда и бог должен попасть в один семантический ряд с президентами и комфортными условиями бытия. Похоже, именно таким этот бог и оказывается для тех людей, которые безоговорочно заявляют: «Я верю в бога». Этот бог для них – тот самый небесный царь, который предоставляет комфортные услуги своим адептам. Этот бог работает в сфере обслуживания. И ему, как принято в этом буржуазном мире, за услуги нужно платить. В исламе прямо говорится, что бог питается чувством рабской покорности, которую могут генерировать в себе люди, будто вампир, питающийся человеческой кровью, которую не может произвести для себя сам.

Вопрос становится более корректным, если его уточняют до формулировки: «Верите ли вы в существование бога?» Такая вера предполагает лишь некую интеллектуальную установку. И хотя нет более сложного вопроса, чем вопрос о существовании чего-либо (а в конечном итоге существует все, что может мыслиться, – и бог, и магнитный монополь, и кентавр), то только очень глупый человек может отрицать акт веры в существование того, о чем идет речь. Ибо таким образом он отрицает собственное интуитивное ощущение в себе некой высшей духовной субстанции. Несомненно, она есть. Это – нуминозное Я. Но это панпсихическое Сознание не имеет отношения к человеческому богу, которому поклоняются в церквях, синагогах, мечетях, ашрамах, молитвенных домах, шаманских собраний и т.д. Именно поэтому большинство людей, признающих эту интуитивную сущность, не посещают религиозные организации и уж тем более не служат в них жрецами – чиновниками этого человеческого бога. Но и тогда акт веры в существование Святого Духа опять ничего не предполагает. Ведь на вопрос: «Верите ли вы в существование бога?», - дьявол тоже должен ответить утвердительно. Это не мешает ему оставаться дьяволом.

Апостол Иоанн был прав: бог – это любовь. Любовь человека к самому себе. Он рождается с безусловной любовью к самому себе. И было бы странно, если бы он не любил себя. Ведь этот мир – порождение его самосознания. Младенец издает свой первый крик: «Я!» – и этот торжествующий возглас сопровождается слезами любви к самому себе. Он родил себя, свою мать и этот мир, в котором ему предстоит жить во времени-пространстве, им же порожденном. А далеко впереди его ждет вневременная и внепространственная смерть, которую он не может принять, ибо она противоречит его самолюбви. Более того, можно сказать, что только самого себя и любит человек. В самолюбви он любит все остальное. Когда он говорит «я люблю это», в действительности он говорит: «я люблю это в себе», а его признание «я вас любил» подразумевает «я любил вас как себя». Никто не любит камни за то, что они камни. И уж тем более невообразима любовь к тому, чего даже нет в этом мире. Кто-нибудь любит «абракадабру»? Человек не может любить то, чего нет. У него есть мать, есть жена, есть еда, есть дом, друг, сосед, начальник… Абракадабры – нет. Нет ее в мире, который породил человек. За что ему ее любить?

Но бога тоже нет в этом мире. Кажется, мы приходим к выводу, что человек не может любить бога? Как бы ни так! Очень скоро этот младенец откроет для себя парадоксальный факт: мир, который он и только он породил, не любит его. Как это возможно? Ведь все вы есть только потому, что я есть. Как же можете вы не любить меня? От этого невероятного факта даже звери воют на луну. В черном, холодном лесу их никто не любит. Я же – разумный творец Вселенной! Но вы равнодушны ко мне! И тогда мне становится жизненно необходим тот, кто любит меня в этом равнодушном мире, мною же порожденном. Кто-то, кто оправдает эту мою безусловную любовь к самому себе. Мои умственные заслуги, мои нравственные достоинства, мои физические качества не имеют значения. Любят себя все – глупцы, невежды, калеки, уроды, воры, убийцы, педофилы, маньяки, идолопоклонники и безбожники. Всем нужен бог! Все верят в бога!

Возможно, вы называете себя атеистом или агностиком? Это – по меньшей мере преувеличение! Вы любите себя и верите в своего бога! Возможно, вы называете его иначе. Например, судьба. Но если вы верите в судьбу, вы верите в бога. И как вам не верить в нее? Ведь ваша жизнь сложилась именно так, а не иначе. Но если есть судьба, то есть и тот, кто ее предустановил. Это – не законы природы, ибо тот, кто предустановил вашу судьбу, делал это с позиций кары и воздаяния, с нравственных позиций, с гуманистических позиций. Кто-то рождается во дворце, кто-то – в хлеву. И в этом – изначальность предустановленной судьбы.