Я. Философия и психология свободы

К такому же «священному» служение своей психологии приступил и я. Другие кончали университеты, я свой бросил. Другие с большим или меньшим успехом делали карьеры, я свою даже не начинал. Другие собирали деньги, я их разбрасывал. Другие строили себе дом, я свой разрушил. Другие женились и размножались, я в этом не участвовал. Другие искали себе место получше и помягче, я всю жизнь пролежал камнем на краю азиатской пустыни. Я больше не был заодно с другими. Я был против них. Всю свою жизнь я зарабатывал свой хлеб самым честным на свете трудом – физическим. Ты производишь что-то своими руками, и если людям это нужно, они это покупают, а если нет, то ложишься спать голодным. Никаких двусмысленностей. Мои бедность и бездомность совершенно естественны для меня. В этом нет врожденной лени или извращенной гордыни. Просто собственность – это лишние хлопоты для того, кто всегда в пути, даже если при этом он не сходит с места.

Мне уже за 50, и, кажется, я приближаюсь к самой экзотической в стандартной психологии мифологеме – к состоянию отстраненного наблюдателя, для которого психологии в собственном смысле уже нет. В этой парадигме нет места невротическому, поскольку в ней, можно сказать, остается мало человеческого. Мифологема отстраненного наблюдателя, как я могу теперь судить, почти прожив человеческую жизнь, нацелена на разрушение самого Синдрома брамы, с которого и начинается вся эта жизнь. В индийской философии, несомненно, самой глубокомысленной в психологическом смысле из всех философий, этот процесс известен как путь медитации. Пользуясь современными знаниями нейронауки, можно сказать, что цель йога – воздействие на подкорку мозга, контролирующего все вегетативные, биологические процессы в теле и самосознании. Такой путь оправдан, поскольку именно этот примитивный зоомозг контролирует гормональную систему, все первичные инстинкты и то либидо, которое Фрейд считал преобладающим в психологии. Известно, что когда эта подкорка подавляет кору полушарий, где сосредоточены высшие процессы психики, самосознание оказывается в истероидной фазе. В этом смысле медитация – это антиистерическая терапия. Славу приобретают факиры, способные купировать свои болевые реакции, изменять частоту сердцебиения, затормаживать биохимические процессы организма, как это делают животные, впадающие в сезонную спячку, или даже добиваться полной остановки всех физически-временных процессов, известной как «самадха». (Возможно, Фрейду следовало рекомендовать своим истерическим пациенткам йогу, а не секс?)

Я никогда не медитировал. Меня интересовал высший мозг – кора полушарий. Всякий невроз – это в конечном итоге реакция самосознания на атаку его Синдрома брамы. Логика подсказывает, что ни одна из трех мифологем не защищена от невроза, пока властвует этот синдром. Теоретически, только уничтожив его, можно освободиться от человеческого. Но как это сделать? Во всех человеческих культурах существует траур по умершим. Его продолжительность у разных народов разная, но в среднем она составляет 40 дней. Если отбросить все мистические догматы о душе, которая после смерти задерживается спиритуально, астрально или еще как-то в мире живых, то объяснение этому трауру и его сроку лежит в психике самосознания, Синдрому брамы которого нанесена травма при потери близкого человека. Очевидно, 40 дней – это примерно тот срок, за который мозг оправляется от невроза. Несомненно то, что человек не счел бы смерть своих близких трагедией, если бы собственная смерть не казалась ему ужасным событием. Его зеркальные нейроны эволюционно выработаны прежде всего в его собственных интересах, а вовсе не по христианскому замыслу. В самых альтруистических порывах человека всегда есть элемент эгоизма. Это – факт. Но как раз полная утрата этого эгоизма, а вместе с ним – и утрата обычного невротического сострадания, приводит к состоянию, которое Ницше называл «сверхчеловеческим». И это тоже – факт. Между двумя этими фактами лавирует солипсическое самосознание, жаждущее стать свободным, сохранив при этом человечность.