Я и мой Псих

Большего выдавить из себя я просто не смогла. Он лежал, не двигаясь и рассматривая мою голую спину. Так ничего и не сказав, встал, накрыл меня одеялом, и вскоре я услышала, как в ванной заплескалась вода. Когда он вернулся, я не спала, но глаз не открыла притворяясь. Он осторожно лег рядом и прижался ко мне всем телом, обняв. Я уже давно привыкла так спать, даже во сне он никогда не отпускал меня от себя. Но сегодня он обнимал меня сильнее, чем обычно. Даже когда заснул, его руки не расслабились. Будто чувствовал, как я уязвима сейчас.

Я заснула только глубокой ночью, слушала, а точнее угадывала дыхание Лонгвея. Смутно почувствовала, когда он ушел, уже утром, но проснуться не смогла, спрятавшись от света под одеялом.

Мне снился удивительный сон. Очень реальный. Настолько настоящий, что я с легкостью могла перепутать его с явью.

Я шла по кромке воды. Это точно был морской пляж. Волны лизали гальку под моими ногами. Успокаивающий плеск и шуршание перекатывающихся камушков, вот все, что я слышала. Вода иногда касалась моих босых ног, это было приятно.

Камушки, если смотреть немного вперед, казались серыми, но на самом деле они были разноцветными. Мне очень нравилось рассматривать их. Округлые и примерно одинаковые по форме, они были дымчато — синими, зелеными, от болотного до нефритового, розовые и мареновые, коричневые и тускло — золотые. Очень много оттенков и цветов, не повторяясь. Те, что побывали в воде, матово блестели, а те, что остались сухими, блекли, словно припорошенные серой пудрой. Я повторюсь — мне было очень интересно разглядывать их. Не прекращая неспешного движения, я все шла и шла. Слушая негромкий шорох моря и перекатываемых им камней. Глядя себе под ноги и лишь изредка немного вперед. Очень важно, я просто это знала, не смотреть по сторонам. Пляж, по которому я шла, был всем, что мне нужно.

— Роу! — встревоженный голос Лонгвея вырвал меня из сна.

Прекрасно слыша его, я не смогла открыть глаза. Тело словно потяжелело, став неподъемным и горячим.

— Ты спала все это время? Ты заболела? — я тут же почувствовала, как он прикоснулся ладонью к моему лбу и пробормотал: — Жара нет.

Разве? Почему же я чувствовала, как горячо? И тут же поняла, что этот жар где-то внутри, но на самом деле мне вовсе не жарко.

— Открой глаза, — он перевернул меня на спину, сквозь закрытые веки даже, глазам стало больно от света льющегося откуда-то сбоку. Лампа? Уже вечер? Я спала весь день?

— Не пугай меня! Проснись!

Я просто не могла. Усталость, как ядовитый туман, окутывала и не давала пошевелить ни единым мускулом. Мне хотелось только спать. Вернуться в свой сон. Отгородиться им от резких звуков и света, которые причиняли беспокойство, едва ли не боль. Только тревога в голосе Лонгвея еще удерживала меня на границе зыбкого мира, который тянул меня в себя.

Но даже эта ниточка ускользала из моих пальцев, которые не было сил сжать чуть сильнее. Я проваливалась и провалилась. Еще слышала какие-то голоса, кажется, меня кто-то касался, но это было совсем далеко, неважно и болезненно слишком. Гораздо приятнее слушать шелест волн, играющих с разноцветными камушками у моих ног.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍39 глава

Я проснулась. Глаза сами собой открылись, и это все. Моя комната, свет утра. Повернув голову, увидела Лонгвея. Он лежал, держа меня за руку, так, будто рухнул поверх одеяла без сил — поперек кровати и немного ниже, чем лежала я. Брюки и рубашка, словно он не переодевался со вчерашнего дня. Только ворот расстегнут, и рукава закатаны. Я просто смотрела на него, ни о чем не думая и не чувствуя. Словно вся онемела.

Наверное, не меньше часа прошло, прежде, чем он пошевелился. Поморщился, прежде чем открыть глаза, наверное, свет его разбудил. Потянулся свободной рукой, чтобы потереть глаза, но тут же сжал мою руку и поднял голову, чтобы взглянуть на меня, будто вспомнив что-то.

— Роу! Ты проснулась!

Он меня удивил. Сначала подался вперед, словно хотел обнять, но остановился. Будто боялся прикоснуться. Что-то мне это напомнило… Осторожно, как никогда, коснулся лица и говорил без остановки:

— Что-то болит? Ты спала больше суток! Врач сказал, ты будешь чувствовать слабость. Ты голодная?

 Он выглядел усталым и встревоженным. Я отрицательно покачала головой. Есть действительно совсем не хотелось.

— Ты должна что-нибудь поесть!

Он тут же вскочил и позвонил, требуя, чтобы завтрак принесли немедленно и прямо сюда.

Я хотела сказать ему, что этого не нужно. Я же все равно должна встать. Но сделав попытку сказать это, не смогла даже рот открыть. Грудная клетка напряглась, толкнув мышцы, но звука не получилось, словно этого усилия было недостаточно. Будто я забыла, как нужно говорить. Попыталась еще раз, с тем же результатом, но на этот раз поняла, что моё горло будто сжато. Я даже подняла руку, чтобы пощупать его, но ничего не нашла, разумеется.