Я и Путь in… Как победить добро

В рамках советской парадигмы он часто упирался в тупик, но не отступал.

Статьи, сценарии, пьесы…

Если я что-то и умею, учился этому у Юрия Петровича Щекочихина.

Аминь!

…В тот далекий день, когда мне исполнялся 21 год, я готовился к отъезду из Кутаиси в Москву, и по этому поводу было продано все, что можно, — пишущая машинка, боксерские перчатки и даже магнитофон, на который с трудом скопили родители. Естественно, я пребывал в чрезвычайно угнетенном состоянии духа и ни о каком дне рождения не помышлял, но в Грузии так не бывает, и когда приперся домой, увидел стол с напеченными мамой любимыми хачапури и кока-колой. Кроме того, там было множество знакомых… моих друзей и родственников, которых, в свою очередь, тоже было множество — так меня даже в армию не провожали.

Сначала Отарика заставляли пить чачу, потом на спор я съел дюжину хачапурок, причем никто не пытался мне ничего подарить, считая, видимо, что грузину, отъезжающему a Первопрестольную, и так должно быть хорошо. Дальше не помню — по-моему, меня пытались подстричь (в то время я носил длинные волосы), а больше всего измывались родственники — тогда еще я не знал, что вскоре, словно весенние грачи, они потянутся вслед за мною в столицу.

Это был мой последний день рождения на Родине: наутро очнулся в поезде — в карманах хачапури, в сумке несколько бутылок из-под фанты с великоградусной жидкостью… Слава Богу, не забыли положить деньги! Пробомжевав некоторое время на Павелецком вокзале, откупаясь от ментов чачей, я начал штурм того, что здесь называется шоу-бизнесом, и теперь я великовозрастный инвалид, господин вдохновенных строчек, раб дэдлайнов, слуга возбужденных детей, алиментщик несчастный!»

«Юра Шатунов — один из самых близких мне людей, — сказал Цой, — но Айзеншпис считает, что говорить об этом — моветон».

— Ты один из немногих, кто с покойным Юрием Шмильевичем Айзеншписом дружил, — человеком, который прошел тюрьму, понимал кое-что и в жизни, и в шоу-бизнесе, но умирал в одиночестве, забытый даже теми, кому помог. Ты ведь с ним был до конца?

— (Кивает).

— В чем уроки Айзеншписа для тебя заключались?

— Бытовые — вставать, не ссылаясь на вчерашнее застолье, в пять утра, никогда никуда не опаздывать и, даже если заговорил исландский вулкан с труднопроизносимым названием и ты под его лавой, должен так обосновать свое отсутствие или опоздание на одну минуту, чтобы поверили тебе безоговорочно.