Я и Путь in… Как победить добро

— То есть само по себе желание хорошее?

— В исполнении Тины — нет. Почему-то, когда я из Борисполя улетаю, ее программа идет в самое удобное для юных интеллектуалов время — 4.30 утра. Думаю, оно и самое рейтинговое, б…, потому что передачу смотрим я, застрявший в Киеве командированный из Якутска и барменша, которой я предлагаю для соития зайти в туалет. Три человека — вот все ее зрители.

— Роман с Канделаки у тебя был?

— Не было и быть не могло — у меня не может быть романов с грузинками.

— Не понял…

— Это же восточный тип, братан!

— С армянками тоже не можешь?

— К сожалению, это тоже восточный тип, кавказский, это все равно что с Саакашвили роман закрутить. Типаж тот же…

— Допустим, но ведь Канделаки красивая…

— В твоих глазах — да, но для меня — кавказская, и у меня твой вопрос вызвал…

— …смятение?

— …внутренний переполох: ну как я с грузинками встречаться могу? Не представляю!

— Тогда перейдем к Саакашвили…

— Кстати говоря…

— Вот, кстати говоря, я им покорен, а еще больше — тем, что сейчас происходит в Грузии: размахом реформ и надеждой, которая у грузин появилась…

— Я уже где-то сказал: «Он не такой идиот, каким вы его рисуете. В Украине на украинской мове общается, едет в Америку — говорит на языке моего ученика писателя Селинджерошвили…

— …Отаровича…

— …естественно, короче, президент моей маленькой страны знает все языки в мире!» В Кутаиси, конечно, все непросто, но где просто?

— Нынешняя Грузия тебе нравится?

— Очень, хотя, когда был Цхинвал и я поверил тому, что обо всем этом рассказывали, с такой выступил отповедью… Вместе с тем до сих пор считаю, что Кикабидзе не должен был от ордена Дружбы отказываться: его же вручали за «Мимино».

— Как же он мог тогда российский орден принять?

— Мог — спустя некоторое время. Поехал бы в Петербург…

— По-моему, это спорно…

— Хорошо, давай тогда поговорим о другом. Мне очень нравится теперешняя Грузия, и даже не город Батуми как ее визитная карточка: стекло, бетон, все эти казино, — а то, что глаза у людей горят. Они никуда не торопятся, не суетятся…

— …улыбаются…

— Ну, когда меня видят, делают это из жалости и сострадания: я вызываю такую же реакцию, как побитая уличная собака, и потом, они не понимают, как такой скользкий, мерзкий тип, как я, Диме Медведеву говорит одно, Саакашвили — другое, с Тимошенко сперва целуется, а потом она под судом и уже не моя подруга…

— Циничный ты человек, Отар!

— Семеро детей у меня, Дмитрий Отарович!

«Сборная России по футболу представляла собой сборище придурков, уродов и гномиков, которых нужно было убить в колыбели»

— В 2004 году во время матча сборных России и Португалии на европейском первенстве по футболу ты выскочил на поле, чтобы выразить непочтение к судье. Кстати, одет был или нет — я не помню?

— В шортах, что для грузина синонимично слову «нагишом».

— Зачем ты это сделал?

— Дмитрий Отарович, я слушаю ажурную вязь ваших слов и понимаю, какой вы элегантный, а я был в жопу пьяный, но вы можете прибегнуть к гораздо более утонченному лексикону. Сборная России на тот момент представляла собой сборище придурков, которых нужно было убить в колыбели, а не выпускать на поле, особенно в Португалии. 11 уродцев, гномиков, обдолбанных в ночном клубе до матча, но вратаря Овчинникова удалили ни за что. Был у меня такой ученик…

— …Сергей Отарович…

— …он самый — прыгнул в ноги какому-то португальскому лягушонку и не задел эти кривоватые конечности несбывшегося балеруна, однако судья оказался пидарасом, потому что от меня отступал… Не могу показать это у тебя в кабинете, где до меня были одни приличные люди, но отходил он, как Цискаридзе во время съемок, и я понял, что по утрам он семенную жидкость глотает. Я, кстати, был недалек от истины, но Василий Уткин и Виктор Гусев сделали почему-то вид, что меня не знают, а самое смешное сейчас расскажу, учитывая, что мы уже заканчиваем — через четыре часа…

— …с половиной…