Я иду искать

Соседний дом, я вспомнила, был тогда выставлен на продажу. В нём никто не жил.

Может быть, Ру — бывшая беспризорница? Не девочка из богатой семьи, а оборванка лет десяти-двенадцати, которая спряталась в пустом доме?

Нет, это было невозможно. Не в этом районе. Здесь везде стояла сигнализация, к тому же частное охранное предприятие контролировало въезд незваных гостей.

В следующем доме раньше жил Джесси Кеннон, парень из Брайтона. В семье было трое мальчишек, девочек не было. Значит, оставался только один дом, песочного цвета, с трёхзубчатой крышей. Я понятия не имела, кто там жил в девяносто первом году.

Я смотрела на окна, а они смотрели на меня, как пустые глаза. Последний дом этого квартала. Дальше Рэйнвэй-стрит уходила в сторону.

Я подошла достаточно близко, чтобы разобрать цифры на почтовом ящике. 226. Можно было позвонить местному юристу, который в своё время помог нам с Бойсом основать фиктивную компанию. Покопавшись в старых записях, он выяснил бы, кто тут жил. Но мне ещё нужно было заехать в «Школу Ныряльщиков», потом забрать сына. Мне не хотелось, чтобы Лука ждал меня так долго — он мог заподозрить неладное.

Я подошла к ящику поближе. Почему бы просто не спросить? Желудок громко взревел, как голодный зверь. Нет ничего плохого в том, чтобы всего лишь задать вопрос.

К двери подошла женщина. Старше меня, в белом горнолыжном костюме, стоившем дороже, чем поездка на хороший горнолыжный курорт. Вид у неё был лощёный, в пепельных волосах ни следа седины, лицо слегка и очень грамотно подтянуто. Как и Ру, она явно делала пластику, но из-за возраста это было заметнее. Что скрывали гладкие щёки и лоб, выдавала морщинистая шея.

— Да? — спросила она, нетерпеливо вскинув брови, будто заранее чувствуя, что я намерена всучить ей брошюру об адских муках или пылесосах. Визиты соседей в Вэйверли были редкостью.

— Простите, что беспокою, и простите за мой вид, — сказала я и виновато поправила волосы, — я только что с йоги. Проезжала мимо и… знаете, я тут выросла. Мне захотелось найти мой дом. Но тут столько нового настроили, что я запуталась.

— Вы жили на этой улице? — спросила она с понятным скептицизмом. Старая Субару у меня за спиной и мешковатая куртка говорили сами за себя. Она в самом деле напоминала спасательный жилет, чёрт бы побрал Ру с её наблюдательностью.

— Да. Возле дома Шелли Гаст. Мы с Шелли вместе учились. Если я смогу найти её дом, то, наверное, свой тоже найду? Я миллион раз проходила этот маршрут.

Её лицо просветлело.

— Ой, Гастов мы знаем! Чудесная семья. Они переехали поближе к внукам. Вы недалеко от их дома. Может, в десяти домах, — она указала в том направлении, откуда я только что выехала.

— Спасибо, — сказала я. — А вы здесь давно живёте? Может быть, знали моих родителей? Деннингсов?

— Не слышала такую фамилию, — ответила она. — Но мы здесь живём всего пятнадцать лет.

— Да, они пятнадцать лет назад и съехали, — уверенно продолжала врать я. — Странно, но ваш дом я вообще не помню. У кого вы его купили?

— Ни у кого, — сказала она и рассмеялась при виде моей недоумевающей физиономии. — Сами построили. Тут было пустое место. Неудивительно, что вы заблудились между нашим домом и Шанти-тауном.

Я изо всех сил постаралась выдать своё огорчение за сочувствие. Подумала, что ей, бедняжке, должно быть, сильно портят жизнь карьеристы, которые могут себе позволить дорогущие дома на холмах. В конце концов сказала единственное, о чём искренне сожалела:

— Не могу поверить, что леса вырубили, — потом добавила: — Спасибо, что объяснили дорогу, — и пошла к своей Субару.

Этого дома в то время ещё не было. Все остальные я уже вычеркнула из списка. Где же тогда жила Ру?

Она видела аварию. Она подробно описала её в тот день, когда во всём мне призналась. Спросила меня, помню ли я звуки, запахи… Я замерла посреди дороги. До меня стало доходить.

В этом плане все аварии одинаковы.

Она сказала, что видела аварию, когда притворялась Лолли Шипли.

Она не сказала ни слова о том, что видела аварию из окна. До этого я додумалась сама. Она просто согласилась.

Что она знала из того, что ей рассказал кто-то другой?

Мою девичью фамилию. Мою историю. Знала, что я виновата в аварии. Что у меня есть деньги. Что я мучаюсь чудовищным чувством вины.

Она разыскала Бойса, потому что уже знала мою историю. Если она не была свидетелем, как она её узнала? Тем более как она узнала, что я была за рулём?

Когда я задала этот вопрос, всё сразу стало понятно. Потому что список людей, знавших, что я была за рулём, был очень коротким.

Я, но молчание давно стало моим вторым именем.

Моя мать, но она так глубоко похоронила правду, что не призналась бы в этом даже самой себе. Я точно знала.

— Вот дерьмо! — воскликнула я, потому что оставался только один человек. Всего один человек, который мог выдать меня Ру.

Тиг. Мать его. Симмс.

Глава 9