Я историю излагаю... Книга стихотворений

Жил я не в глухую пору,
проходил не стороной.
Неоконченные споры
не окончатся со мной.
Шли на протяженьи суток
с шутками или без шуток,
с воздеваньем к небу рук,
с истиной, пришедшей вдруг.
Долог или же недолог
век мой, прав или не прав,
дребезг зеркала, осколок
вечность отразил стремглав.
Скоро мне или не скоро
в мир отправиться иной —
неоконченные споры
не окончатся со мной.
Начаты они задолго,
за столетья до меня,
и продлятся очень долго,
много лет после меня.
Не как повод,
не как довод,
тихой нотой в общий хор
в длящийся извечно спор
я введу свой малый опыт.
В океанские просторы
каплею вольюсь одной.
Неоконченные споры
не окончатся со мной.

«Зачем, великая, тебе…»

Зачем, великая, тебе
со мной, обыденным, считаться?
Не лучше ль попросту расстаться?
Что значу я в твоей судьбе?

Шепчу, а также бормочу.

Страдаю, но не убеждаю.
То сяду, то опять вскочу,
хожу, бессмысленно болтаю.

Не умолю. И не смолчу.

Рожон

В охотоведении — есть такой
музей, не хуже других, —
я гладил собственной рукой
рожон. Без никаких.

На пулеметы немецкие — пер.

На волю Господню — пер.
Как вспомнишь занесенный топор —
шибает в пот — до сих пор!

Но только вспоминать начну

Отечественную войну
и что-нибудь еще вспомяну —
все сводится к рожну.

Быть может, я молод очень был

и не утратил пыл,
быть может, очень сильно любил
и только потом — забыл.

Хочу последние силы собрать

и снова выйти на рать
и против рожка еще раз — прать
и только потом — умирать.

Гашение скоростей

Итак, происходит гашение скоростей,
и наша планета,
   пускай продолжая вращение,
любой из своих разнообразных частей
дрожит, словно зверь в состоянии укрощения.

Итак, переходят, как из самолета — в такси

и как из такси — в старомодный трамвай тихоходный,
и наша планета,
   подрагивая на оси,
из кавалерийской
   становится снова пехотной.

Она на секунды считала — теперь на года.

Газеты читала — теперь она книги читает.
Ей кажется (сдуру),
      что никто,
         никогда
былых ускорений
         не испытает.

И новости спорта преобладают с утра,

а вечером — новости театра, кино, телевидения,
и новости жизни
   куда удивительнее,
чем новости смерти,
   не то что вчера.

Быть может, впервые с тех пор, как студент молодой

стрелял по эрцгерцогу
в глуши тихоходной, сараевской,
планета
   замедлить свой ход,
      не ускорить,
         старается,
задумчиво глядя на чаши
         с живою и мертвой водой.

«Фантаст не должен жить слишком долго…»