Я хочу стать Вампиром…

— Да, давно не виделись, — привычно улыбнулась она, захлопывая дверцу машины, — есть кто-то интересный сегодня?

— О, для тебя мы всегда готовы найти все самое интересное в этом городе и организовать доставку, — он сделал паузу, — в номер.

— Ты знаешь, да, сегодня это именно то, что мне нужно. Веди.

Перед ней открылись неприметные деревянные двери, выкрашенные черной краской, и они попали в длинный коридор, тускло освещенный якобы случайно расположенными лампами. В темноте стояли молчаливые друзья хозяина, уже знакомые ей по предыдущим посещениям.

— Не смотри, что они такие хмурые, тут тебе всегда рады.

— Конечно, вы сделали себе неплохую рекламу, распространив слухи о частоте моих посещений.

— Ну, так и ты тоже, — ничуть не смутившись ответил хозяин. — Поведай мне лучше, что я могу сделать для тебя сегодня. И помни, — он обернулся к Эфрат, — я всегда к твоим услугам.

— Как такое забудешь. Сегодня я бы хотела сначала посмотреть.

— Мальчики или девочки?

— И те, и другие.

— Я всегда был поклонником твоего аппетита. — Хозяин радушно распахнул перед ней следующие двери. Эфрат всегда было сложно понять, о каком из ее аппетитов идет речь, ведь в этих стенах столько всего произошло за последний десяток лет.

— Благодарю, твои комплименты всегда приятный аперитив, но я бы уже хотела приступить к основному блюду, — Эфрат вошла в небольшой, тускло освещенный зал, где за каждым бархатным габардином слышался стук человеческого сердца. Свечи, горевшие в выставленных вдоль стен высоких канделябрах, служили единственным источником света. Небольшой низкий стол в центре комнаты предлагал гостям на удивление пустые бокалы.

Эфрат опустилась на подушки одного из диванов, стоящих вокруг стола. Как она ни старалась заглушить это чувство, но природу было сложно изменить, и каждый раз, прикасаясь к чему-то, она слышала и видела историю, которую все прочие стремились игнорировать, пусть даже отлично все понимали.

— Мне здесь нравится, — сказала она, сбрасывая черные лаковые туфли и с комфортом располагаясь на диване. — Вы можете начинать.

— В таком случае, я оставлю тебя в заботливых руках твоего сегодняшнего лакомства. Развлекайся.

И стоило гостеприимному хозяину раствориться в темноте коридора, из которого они пришли, как шорох бархата начал свой путь сквозь мерцающие огни свечей, прямо к ее ушам, а за звуками последовали прикосновения. Сначала легкие, едва ощутимые, самыми кончиками острых ногтей к затылку, чтобы потом спуститься ниже по позвоночнику. И вот она почувствовала чье-то дыхание на своей шее. Она запрокинула голову, чтобы согреться в руках новой знакомой.

Во всех многочисленных ликах Эфрат неизменным оставалось одно: она любила крек. По крайней мере, именно так все и думали. И вот сейчас она любовалась тем, как тонкие пальцы сидевшего напротив юноши готовили для нее свежую порцию этого лакомства. Она не мешала и не останавливала его, напротив, ей было абсолютно комфортно в объятиях еще теплого тела, обладательница которого еще несколько минут назад так приятно сжимала ее ногами.

Сейчас Эфрат лежала головой на ее груди, слушая, как все тише бьется ее сердце. Эфрат любила ощущать тепло человеческого тела. Разумеется, она не нуждалась в нем, просто было в этом что-то притягательное, его хотелось переживать снова и снова. Как-то в шутку она сравнила себя со змеей, которая согревается теплом своей жертвы.

Мальчик раскуривал тонкую трубку, не отрывая от Эфрат глаз. Конечно, он знал, кто она, тут все знали. И все молчали.

— Встань и подойди ближе, я хочу тебя рассмотреть.

Он ничего не ответил, послушно отложил трубку и подошел к Эфрат. Рубашка на нем была расстегнута, черный шелк поблескивал в свете свечей. Ухватившись двумя пальцами за пряжку его ремня, Эфрат подтянула его к себе и прижалась губами к обнаженному телу, чтобы затем сомкнуть их в мягком поцелуе.

— Мне всегда нравилось это ощущение невероятно мягкой кожи, вот здесь, — Эфрат снова прижалась к нему губами, — чуть ближе к косточке. Иногда я чувствую пульс под губами.

Приоткрыв рот чуть шире, Эфрат медленно, наслаждаясь каждым мгновением разорвала клыками нежную, почти прозрачную кожу, из-под которой ей навстречу устремился теплое и густое лакомство со вкусом железа. Она почувствовала, как он положил руки на ее плечи, услышала, каким прерывистым стало его дыхание. А потом его рука легла на ее голову, так мягко и спокойно, как будто…

— Почему ты меня не боишься? — спросила она, снова посмотрев на него.

— Боюсь, — ответил он, все так же приживая ее к себе.

Эфрат отстранилась, чтобы лучше рассмотреть его лицо.

— Тогда почему… почему ты не боишься смерти?

— Я рано или поздно умру, а ты кажешься отличным вариантом.

Эфрат усмехнулась.

— Мне так давно не доводилось слышать ничего подобного, что я даже теряюсь. — Она облокотилась на спинку дивана, ничуть не смущаясь лежащему под ней телом. Он продолжал стоять между ее ног. Светлая кожа продолжала покрываться багряными узорами в месте укуса.

— Вставай на колени, — сказала она.