Я — легенда

Good-by, everything.	Прощайте, все и все.
Then, suddenly, he drew in a quick breath. Bracing himself, he pushed himself up to a sitting position.	Он набрал в легкие побольше воздуха и, помогая себе руками, попытался сесть.
He refused to let himself collapse at the burning pain that exploded in his chest.	В груди взорвалась боль, сталкивая его разум в бездонную пропасть коллапса, но он собрал все свои силы и удержался на краю.
Teeth grating together, he stood up on his feet.	Он заскрипел зубами и встал.
For a moment he almost fell, but, catching his balance, he stumbled across the floor on vibrating legs he could hardly feel.	Ноги не слушались, ходили ходуном, он едва не упал, но поймал равновесие и сделал шаг к окну... Еще один...
He fell against the window and looked out.	Вцепившись руками в оконную раму, он глядел вниз.
The street was filled with people.	Улица была полна народа.
They milled and stirred in the gray light of morning, the sound of their talking like the buzzing of a million insects.	Было раннее утро, еще не отступили ночные сумерки, и люди копошились внизу серой массой, издавая звук, похожий на гудение, словно скопище насекомых.
He looked out over the people, his left hand gripping the bars with bloodless fingers, his eyes fever- lit.	Вцепившись бескровными пальцами в решетку, он лихорадочно вглядывался в них, пытаясь разглядеть их лица.
Then someone saw him.	И вдруг кто-то заметил его.
For a moment there was an increased babbling of voices, a few startled cries.	Мгновенный ропот прокатился по толпе, раздалось несколько криков, и все стихло.
Then sudden silence, as though a heavy blanket had fallen over their heads.	Наступила тишина, словно толпу накрыли плотным одеялом.
They all stood looking up at him with their white faces.	Они стояли и все, как один, смотрели на него, обратив к нему свои бледные лица.
He stared back.	А он глядел на них.
And suddenly he thought, I'm the abnormal one now.	И вдруг он понял: это же я не в норме, а не они.
Normalcy was a majority concept, the standard of many and not the standard of just one man.	Норма - это понятие большинства. Стандарт. Это решает большинство, а не одиночка, кто бы он ни был.
Abruptly that realization joined with what he saw on their faces-awe, fear, shrinking horror-and he knew that they were afraid of him.	Это внезапное откровение соединилось в нем с тем, что он видел: их лица, искаженные страхом, ужасом, ненавистью, - и он ощутил, как они боятся его, как он ужасен. Он -чудовищный выродок.
To them he was some terrible scourge they had never seen, a scourge even worse than the disease they had come to live with.	Для них он куда опаснее той инфекции, жить с которой они уже приспособились.
He was an invisible specter who had left for evidence of his existence the bloodless bodies of their loved ones.	Он был монстром, которого до сих пор никто не мог поймать, никто не мог увидеть.