Читаем Я — легенда полностью

And they are killers-assigned killers, legal killers.И это их работа - убивать. Это их функция. Их призвание.
They're respected for their killing, admired for it.Они признаны законом, они делают свое дело - и их уважают и славят за это.
What can you expect from them?Можно ли их осуждать?
They're only fallible men.Они всего-навсего люди - да, да. И люди могут заблуждаться.
And men can learn to enjoy killing.И людей можно приучить убивать и наслаждаться этим.
That's an old story, Neville. You know that."Все это давным-давно известно, и ты это прекрасно понимаешь.
He looked up at her.Он поднял взгляд.
Her smile was the tight, forced smile of a woman who was trying to forgo being a woman in favor of her dedication.Ее улыбка была принужденной, неестественной. Она улыбалась так, как улыбается женщина, пытающаяся переступить в себе женщину в угоду своему новому посвящению.
"Robert Neville," she said, "the last of the old race."- Роберт Нэвилль, - произнесла она. -Последний. Последний представитель старой расы.
His face tightened.Он напрягся.
"Last?' he muttered, feeling the heavy sinking of utter loneliness in him.- Последний? - пробормотал он, вдруг ощущая захлестнувшую его волну тоскливого, беспредельного одиночества.
"As far as we know," she said casually.- Насколько нам известно, - небрежно сказала она.
"You're quite unique, you know.- Ты оказался единственным в своем роде.
When you're gone, there won't be anyone else like you within our particular society."Поэтому в нашем новом обществе не будет проблем с такими, как ты.
He looked toward the window.Он взглядом показал на окно.
"Those are-people-outside," he said.- Там... - проговорил он, - толпа?..
She nodded.Она кивнула.
"They're waiting."- Они ждут.
"For my death?'- Моей смерти?
"For your execution," she said.- Казни, - поправила она.
He felt himself tighten as he looked up at her.Что-то сжалось у него внутри, когда он снова взглянул на нее.
"You'd better hurry," he said, without fear, with a sudden defiance in his hoarse voice.- Наверное... тебе не стоит здесь задерживаться, -сказал он холодно. В его хриплом голосе не было страха, в нем сквозило пренебрежение.
They looked at each other for a long moment. Then something seemed to give in her.Их взгляды встретились, и что-то будто надломилось в ней.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки