Я — легенда

Deep in his body, the knotting heat began again, and be pressed his lips together until they were white.	В глубине его тела разгорался пульсирующий пожар, губы сжались до немоты, до белизны.
He knew the feeling well and it enraged him that he couldn't combat it.	Это чувство давно было знакомо ему, и самое ужасное, что оно было непреодолимо.
It grew and grew until he couldn't sit still any more. Then he'd get up and pace the floor, fists bloodless at his sides. Maybe he'd set up the movie projector or eat something or have too much to drink or turn the music up so loud it hurt his ears.	Оно нарастало и нарастало до тех пор, когда он наконец вскакивал, не в состоянии больше усидеть на месте, и начинал мерить шагами комнату, сжав кулаки до боли в суставах.
He had to do something when it got really bad.	Когда его состояние ухудшалось, переходя известную ему границу, необходимо было что-то делать.
He felt the muscles of his abdomen closing in like frightening coils.	Или зарядить кинопроектор, или заняться едой, или напиться как следует, или довести уровень звука в динамиках до болевого порога.
He picked up the book and tried to read, his lips forming each word slowly and painfully.	Снова раскрыв книгу, он попытался читать, медленно и болезненно проговаривая слова, но сознание его не включалось.
But in a moment the book was on his lap again.	Мышцы живота напряглись и затвердели как стальные канаты, тело не подчинялось рассудку. Через мгновение книга снова оказалась у него на коленях, закрытой.
He looked at the bookcase across from him.	Взгляд его застыл на книжных стеллажах, заполнявших угол комнаты.
All the knowledge in those books couldn't put out the fires in him; all the words of centuries couldn't end the wordless, mindless craving of his flesh.	Вся мудрость этих томов не могла теперь погасить огонь, разгоравшийся внутри него. Никакая мудрость веков не могла укротить немое безумие его плоти.
The realization made him sick.	Признать это - означало сдаться.
It was an insult to a man.	Это было не в его правилах.
All right, it was a natural drive, but there was no outlet for it any more.	Да, все шло своим чередом. Да, природа знает свои пути. Но они лишили его выхода.
They'd forced celibacy on him; he'd have to live with it.	Они обрекли его на пожизненный целибат. Но жизнь продолжалась.
You have a mind, don't you? he asked himself.	Разум! Есть у тебя разум? - спрашивал он себя.
Well, use it?	- Так найди же выход!
He reached over and turned the music still louder; then forced himself to read a whole page without pause.	Увеличив еще немного громкость в динамиках, он вернулся и заставил себя прочесть целую страницу не останавливаясь.
He read about blood cells being forced through membranes, about pale lymph carrying the wastes through tubes blocked by lymph nodes, about lymphocytes and phago cytic cells.	Он читал о кровяных тельцах, их движении через мембраны, о том, как лимфа переносит шлаки, как она течет по лимфатическим сосудам, заканчивающимся лимфатическими узлами, о лимфоцитах и фагоцитах.