Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

Айтал провел Ясмину по спящему дому, стражники выпустили их беспрепятственно за ворота, где ждал конь брата.

— Отец стал слишком доверять тебе и Кловису. Но оказывается, верить никому нельзя, даже самым близким, — тихо сказала Ясмина, когда Айтал усадил ее впереди себя на коня.

Айтал ничего не ответил на это.

— Понятно, сказать в оправдание нечего, — горько усмехнулась Ясмина. — Может и я зря доверилась тебе?

— Лучше помолчи, — ответил Айтал.

Ясмина, надувшись, натянула поглубже капюшон, и до самого дома Дэвойра молчала. Но уже когда Айтал спустил ее перед воротами, не удержалась от замечания:

— Смотри-ка, и, правда, к Дэвойру привез.

— Иди уж, — раздраженно проговорил Айтал, подталкивая Ясмину к калитке в ограждении рядом с воротами. — Дэвойр, поди, заждался. Впрочем, нет, рад тебе он не будет, я его с трудом уговорил встретиться с тобой.

Дверь в дом была открыта. Айтал провел Ясмину в гостиную, но хозяина там они не застали. Ясмина сняла свой плащ и сбросила его на диван.

— Ну что ж, пойдем, поищем, — пробормотал Айтал, направляясь к лестнице на второй этаж.

— Может, я подожду в гостиной? — робко предложила Ясмина.

— Нет, ты пойдешь со мной.

Ясмина вздохнув, направилась следом за братом.

Дэвойра они нашли в его спальне. Он сидел в кресле перед потухшим камином с бокалом вина в руке. На полу валялось несколько бутылок, пустых и полных. Повернув голову в сторону гостей, Дэвойр мрачно произнес:

— А, все-таки пожаловали.

Затем неохотно встал.

— Не могу сказать, что рад видеть вас, Ясмина, — слегка поклонился он Ясмине. — Но прошу простить мой вид.

Она смотрела на Дэвойра и не узнавала всегда тщательно одетого, причесанного, безупречного волерона. Сейчас он был лохмат, по всей видимости, пьян. Тонкие домашние штаны, рубашка, расстегнутая на груди почти до пояса и закатанные рукава, заставляли Ясмину отводить от него взгляд. У нее были братья, которые ничуть не стыдились появляться перед ней и менее одетыми, поэтому она видела и более оголенное мужское тело, но вид Дэвойра смущал ее.

— Я оставлю вас, подожду внизу? — неуверенно спросил Айтал. — Или спустимся все же вместе в гостиную?

— Иди, ничего с твоей сестрой я не сделаю, — пообещал Дэвойр. — В доме никого, кроме нас нет, никто не узнает о вашем визите. А я никому не расскажу, тем более Фолкету, что твоя сестра была у меня в спальне.

— Но ты пьян и…

— Ну и что? — перебил Дэвойр. — Увы, но меня хорошо воспитали, вдолбили в меня уважение к женщинам, даже к таким, как она.

Презрительный кивок в сторону Ясмины обидел и возмутил ее. Но она сдержалась от ответного выпада.

— Ясмина, я могу тебя оставить здесь? — спросил Айтал у сестры.

— Да, — кивнула она.

— Эйнар? — угрожающе произнес Айтал.

— Я же сказал — не трону я ее! — раздраженно ответил Дэвойр и криво усмехнувшись, добавил: — Не придушу я твою сестру, даже не надейся.

— Ясмина, кричи, если что, я услышу, — предупредил Айтал, прежде чем уйти.

Дэвойр неприятно хохотнул на это. Айтал бросил на него предупреждающий, мрачный взгляд.

Ясмина еле сдержала себя, чтобы не ринуться вслед за ушедшим братом — такой Дэвойр пугал ее.

Дэвойр развернул от камина кресло, подобрал с пола бутылку и предложил Ясмине:

— Устраивайся в кресле.

Потом прошел к своей кровати и сел в ее изножье.

Ясмина нерешительно топталась у порога. Сегодня Дэвойр пугал ее.

— Ну, что стоишь? — раздраженно бросил Дэвойр, наливая в бокал вино из подобранной с пола бутылки.

Ясмина несмело прошла, по пути отпихнув осторожно бутылку, и села в кресло.

— Я слушаю тебя. Зачем ты пришла? — спросил Дэвойр, отпивая из бокала.

— Я пришла… чтобы… — начала неуверенно говорить Ясмина.

— Ты пришла, потому что, очевидно, обманулась моим выступлением на суде? — Дэвойр сделал очередной глоток из бокала. — Так вот, я лгал!

— Что? — спросила ошарашено Ясмина.

— Что слышала! — он опять глотнул из бокала.

— Эйнар! Ты мог бы не пить? — попросила Ясмина, пропустив мимо ушей грубость Дэвойра.

— Не твое дело сколько я пью! — огрызнулся Дэвойр.

— Ты сказал, что тебя учили уважать женщин, а сам хамишь мне, — укорила Ясмина.

— Вернемся к тому, зачем тебе понадобилась встреча со мной, — Дэвойр демонстративно налил вино в бокал. — Не прощения же попросить у меня? Если ты обманулась моими словами на суде, то опять повторю — я лгал.

— И в чем же ты солгал? — спросила тихо Ясмина.

Она, дурная, надеялась — он скажет: лгал о том, что видел в тебе только сестру друга.

— Ты думаешь, я не видел как ты на меня смотришь? Не понимал, что я нравлюсь тебе? Я уверен, ты помнишь наш единственный танец. И, наверное, думаешь, что я ничего не заметил? Не ощутил твоей дрожи в моих объятиях, не увидел твоего сбившегося дыхания, когда наклонялся к тебе, не услышал, как бешено бьется твой пульс под моей ладонью?

— Да ты поэт, Дэвойр, — усмехнулась горько Ясмина. — Ты для этого пригласил меня на танец, чтобы убедиться — тебе не показалось, что я неравнодушна к тебе?

— Это я знал и раньше.

— А как насчет тебя, Эйнар? Про себя ты тоже лгал? Притворялся, что равнодушен ко мне, а на самом деле влюблен в меня?

— Влюблен в тебя?