Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

Но этот взгляд не пугал Ясмину, в нем не было того, что она видела в глазах других гостей. Аруан смотрел на нее с затаенной болью и сожалением.

— Прошу к столу, — произнес Фолкет.

— Да, да, птичку-невеличку надо накормить, — радостно воскликнул тот, кто пытался прикоснуться к Ясмине.

Все расступились и Фолкет повел Ясмину к столу. Она только теперь поняла, что не мерзнет — горели два камина, расположенные в разных концах зала и давали достаточное тепло. А стол, куда они направлялись, был застелен белой скатертью и заставлен блюдами с разнообразной едой и бутылками и кувшинами с напитками.

Фолкет сел на стул с высокой спинкой во главе длинного и широкого стола, Ясмину посадил слева от себя на лавку.

— Даже так! — неприятно усмехнулся тот, кто пытался прикоснуться к Ясмине.

На широких лавках, покрытых коврами, расселись волероны, переглядываясь между собой и усмехаясь.

— А в прежние времена эт-дэми сидели на полу у ног хозяина, частенько в ошейнике, — как бы между прочим заметил один из них, устраиваясь за столом.

Ясмина бросила в ответ возмущенный взгляд.

— О! Как она умеет глазками сверкать! — тут же откликнулся тот. — Ну что же, так даже веселее будет.

— Успокойся, Рамэл, не порть мне аппетит, — отозвался Аруан.

— Ешь, — сказал Фолкет, наклонившись к Ясмине, — ты же голодная, я совсем забыл дать распоряжение накормить тебя.

— Я не хочу есть, — ответила она.

— Ешь! — приказал он. — Тебе понадобятся силы. И не обращай внимания ни на кого.

Ясмина, вздохнула, оглядев стол, на котором стояли в основном мясные блюда и закуски, скорее всего, острые. Положив себе на тарелку мясо с овощами, которых еле наскребла, Ясмина вяло жевала, исподтишка наблюдая за волеронами. Она насчитала их восемь, Фолкет был девятым. Но больше всех ее интересовал Аруан, но он не смотрел на нее, в отличие от остальных.

Ясмина пыталась вспомнить, где она слышала это имя, оно было знакомым. Когда кто-то назвал этого волерона Виврэ, вспомнила — Аруан Виврэ, друг детства ее матери, который пытался отнять ее у отца, после того, как они поженились. А еще ей пришло на ум, что Аруан означает — сладость, а имя ее отца Амьер, переводится с волеронского, как горечь.

Разговор за столом становился все более оживленным и громким, все чаще звучали непотребные шутки, от которых Ясмина краснела, но молча выносила их, понимая, что ее возмущение будет бесполезным, возможно, даже она сделает этим хуже себе: привлекать к себе дополнительное внимание ни к чему.

«Конечно, я же эт-дэми, можно и не церемонится в моем присутствии», — с горечью думала она.

Волероны много ели и пили, все чаще звучал смех, разгоряченные вином и скабрезными разговорами все жарче и откровеннее становились их взгляды, бросаемые на Ясмину. И все страшнее становилось ей. Она не знала, что ей предстоит, но ничего хорошего не ждала. Но ей не хотелось думать, что все эти благородные волероны способны на низость по отношению к беззащитной девушки. Впрочем, она для них была эт-дэми, а значит… с ней можно поступать, как с бессловесной и покорной рабыней?

— Легар, а ты уверен, что эта девчонка девственница? — спросил тот, кого Аруан назвал Рамэлом.

— Думаю, ее даже никто еще не целовал, — бросив на Ясмину острый взгляд, неприятно усмехнулся Фолкет.

— Тогда я буду первым, — вскочил со своего места Рамэл.

Ясмина отметила, что он очень молод, вряд ли ему было больше двадцати — двадцати двух.

— Сядь! — рыкнул Аруан, дергая обнаглевшего волерона за руку. — Ты пьян!

Тот шлепнулся на скамью, и обиженно проговорил:

— Да я только поцеловать хотел.

— Рамэл, ты знаешь правила, — сказал Фолкет, — не нарывайся, иначе тебя выгонят из игры.

— А ты сам их нарушаешь! — запальчиво выкрикнул Рамэл. — Одел не так, как надо, и еще посадил ее рядом с собой!

— Я сделал скидку на то, что она воспитана была как благородная волеронка, да и не хотелось ее заранее пугать.

— Но она все равно эт-дэми! — опять выкрикнул Рамэл.

— То есть она не знает, что ее ждет… — догадавшись, мрачно произнес Аруан.

— А что меня ждет? — обмирая от ужаса, спросила Ясмина у Фолкета. — Что за игра?

Фолкет, бросив на нее злой взгляд, встал с места.

— Охота будет завтра. Что ж, вы познакомились с жер… с дочерью Амьера. А, пока позвольте, я ее уведу, — произнес он и, посмотрев на Рамэла, добавил: — чтобы не было соблазна.

Фолкет протянул руку Ясмине, она оперлась на нее и встала. Они направились к лестнице.

— Смотри сам не соблазнись, — злобно крикнул в спину Фолкета Рамэл, — использованная нам не нужна.

Ясмина запнулась и чуть не упала, услышав эти слова.

Карабкаясь по лестнице с помощью Фолкета, Ясмина думала о том, что он не досказал. Познакомились с жертвой? И что за охота будет завтра? Неужели же…

Оказавшись в комнате, Ясмина потребовала:

— Объясни мне…

— Позже я приду и все объясню, — перебил он.

— Ну, хоть переодеться мне можно? — раздраженно спросила Ясмина.

— Да, — коротко бросил Фолкет, закрывая за собой дверь.

Ясмина услышала, как проскрежетал ключ в замке. Но она даже этому обрадовалась: незваные гости ей не нужны.

Глава 26