Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

— Представляешь, Аруан Виврэ предложил за тебя умопомрачительную сумму. Только где же он взял бы ее?

Ужас Ясмины перерос в злость. Он собирается торговать ею?

— Так согласился бы, — бросила она, — привел бы в порядок свой замок.

— Э, нет! Это было бы очень просто. Да и еще больше мне предлагал твой отец. Но это бы не удовлетворило мою жажду мести.

— И в чем же будет состоять месть? — обреченно поинтересовалась она, уже догадываясь что он скажет.

— Утром ты выйдешь из замка… одна…

— Ты меня отпустишь? — удивилась Ясмина.

— Утром ты выйдешь из замка, — повторил жестко Фолкет, — и пойдешь куда глаза глядят. Тебе будет дана фора, но не обольщайся — не так уж много ее будет. Не перебивай! Ты должна будешь прятаться, а мы будем тебя искать… в разном обличье… А когда тебя кто-то поймает… ты будешь его наградой… на пару дней… и ночей. А затем он должен будет отдать тебя мне обратно. Все-таки, ты принадлежишь мне.

— Он должен будет отдать меня, или вернее, то, что от меня останется, — с горьким нервным смешком сказала Ясмина.

— Возможно… — мрачно ответил Фолкет, — что и так.

Внезапно он встал и, подойдя к Ясмине, поднял ее из кресла, схватив за руку выше локтя. Подтащив к секретеру, Фолкет усадил ее за него, ткнув пальцем в лист бумаги, зло проговорил:

— Пиши письмо отцу.

— И что же я должна написать? Пожаловаться на тебя? — так же зло спросила Ясмина.

— Да, жалуйся! Пиши, что тебя отдают на охоту волеронов. Твой отец прекрасно знает, что это такое, сам в ней участвовал не раз, пока не стал образцово показательным семьянином.

Ясмина неуверенно взяла ручку, но не торопилась обмакивать перо в чернила.

— И что это мне даст? Отец примчится за мной? А вы его здесь убьете? Или на его глазах будете меня мучить, чтобы он согласился на что-то вам такое нужное?

— Точно! Угадала! А ты не глупа! — погрозил пальцем Фолкет Ясмине. — Убивать Амьера Клартэ не станем, это мало что нам даст. А вот… заставить его делать то, что нам надо…

— И что же вам надо? — настороженно спросила Ясмина, все так же держа ручку в руке.

— Ты пиши, пиши, жалуйся папеньке. А что нам надо мы ему скажем, когда он появится сам не свой от страха за свою дочь.

— Вы собираетесь шантажировать моего отца?

— Да, — согласился Фолкет.

— И это письмо убережет меня от вашей мерзкой охоты?

Немного помолчав, он ответил:

— К сожалению, нет, но я расскажу тебе, где должна будешь спрятаться, чтобы тебя нашел я, опередив остальных. А так как я связан клятвой, то меня бояться не следует, я ничего тебе не сделаю.

— А если… меня найдет кто-то другой?

— Такое тоже возможно, но я постараюсь добраться до тебя раньше всех.

— Если успеешь…

Фолкет кивнул.

— Тогда к чему мне писать отцу? — возмущенно воскликнула Ясмина, отшвыривая от себя ручку. — Для меня все равно ничего не изменится! А отцу все это навредит!

Фолкет наклонился к Ясмине, опершись одной рукой на спинку стула, а ладонью другой руки на служившую столом крышку секретера, которая заскрипела, грозясь оторваться и рухнуть вниз.

— Тогда я не буду тебя спасать. А ты представляешь, что тебя ждет завтра? — зло прошипел он ей в лицо. — Хочешь, в подробностях расскажу, если Равэн поймает, что он будет делать с тобой? В облике змея!

— Не хочу этого знать, — гулко сглотнула Ясмина, вжавшись в спинку стула. — Но я тебе не верю и ничего писать отцу не буду.

— Дура! — яростно выкрикнул Фолкет, выпрямляясь. — Я не могу отменить охоту. Я поклялся, что отдам дочь Амьера Клартэ для охоты волеронов. Понимаешь, поклялся!

— Ненавижу! — тоже яростно воскликнула Ясмина, вскакивая со стула.

— Вначале мы должны были только припугнуть Амьера, что отдадим его дочь на охоту волеронов, заставим его постепенно изменить законы, касающиеся эт-дэми, — стал торопливо объяснять Фолкет. — Заставим, чтобы он помог внедрить в Совет Владыки преданных старым традициям волеронов, поставить на ключевые посты, тех, кто не согласен с текущим положением дел. Но на очередном заседании большинством голосов решили, что Амьер не поверит угрозам и шантажу, а вот если отдать дочь на охоту в качестве жертвы, то он быстрее поймет, что мы не шутим.

— На каком заседании? — в отчаянье выкрикнула Ясмина. — Кто вы такие? Заговорщики?

— Ну, не только твой отец умеет организовывать заговоры против существующей власти, — криво ухмыльнулся Фолкет.

— Тогда тем более, я не буду ничего писать отцу! — яростно выкрикнула Ясмина. — А он убьет тебя, как только все узнает!

Фолкет неожиданно кинулся к ней, одной рукой он прижал ее к себе, ладонью другой руки обхватил затылок и поцеловал. Ясмина, ошарашенная внезапным натиском, оглушенная своими чувствами от вторжения чужих губ и языка, жадно исследующих ее рот, забыла о сопротивлении.

Фолкет оторвался от ее рта, прерывисто и тяжело дыша, он стал короткими поцелуями покрывать лицо Ясмины

— Глупая… маленькая девочка… что же ты натворила… что же я наделал… — бормотал он.

Его дыхание было не ледяным, а жарким, опаляющим, от которого у Ясмины подгибались ноги и кругом шла голова.