Я, Лунин…

К радости Татьяны Васильевны, в доме местной молочницы еще было достаточно многолюдно. Как понял Лунин, жительницы села, большей частью уже достаточно немолодые, собирались здесь не только ради молока, но и для того, чтобы удовлетворить извечную тягу человека, особенно, если этот человек — женщина, к общению. Еще Илье довольно быстро стало понятно, что собравшиеся в этом доме люди в виновность Анатолия не очень-то верят, а если кто-то и допускает такую возможность, что его двоюродный брат мог совершить преступление, то держит свои сомнения при себе, чтобы не обидеть Татьяну Васильевну, пользующуюся уважением в этом небольшом коллективе. Так что, когда тетка представила его как следователя по самым важным делам, приехавшего из Среднегорска, чтобы разобраться, что тут случилось на самом деле, на Илью обрушился одобрительный гул женских голосов.

— А видный-то какой парень, кровь с молоком!

Самая старшая из присутствующих явно вознамерилась потрепать Илью по щеке, как из-за ног хозяина на середину комнаты выкатился миниатюрный, украшенный голубым бантом пушистый белый комочек и приветственно произнес:

— Ав!

Внимание собравшихся тут же, к немалому облегчению Ильи, переключилось на Рокси.

Полчаса спустя, вдоволь налюбовавшись болонкой и обсудив все появившиеся за день новости, женщины начали расходиться. Обратный путь Татьяна Васильевна проделала под руку со своей обычной вечерней спутницей. Нина Сергеевна, а именно так звали ее товарку, жила на той же улице, что и Лунины, только еще на несколько домов дальше. Сам Илья всю дорогу шел сзади, неся в одной руке бидон с двумя литрами молока, в другой холщовую сумку Нины Сергеевны, в которой при каждом шаге побулькивала почти полная трехлитровая банка. Проходя через проулок, в котором убили Мещерскую, женщины непроизвольно ускорили шаг, а миновав место, где было обнаружено тело, обе почти одновременно перекрестились.

Распрощавшись с теткиной приятельницей и вернув ей банку с молоком, Илья повернулся к Татьяне Васильевне.

— Я, пожалуй, заходить не буду, время уже позднее. Так что держите ваше молоко, а я поеду.

Забрав протянутый Ильей бидон, Татьяна Васильевна другой рукой коснулась его плеча. В сгущающихся сумерках ее глаза лихорадочно блестели.

— Илюша, — она впервые за весь вечер назвала его по имени, — ты ведь сможешь помочь Толе?

— Я постараюсь. — Лунин вздохнул, не желая давать тетке невыполнимых обещаний. — Я еще заскочу к вам на днях.

Илья сделал небольшой шаг назад. Татьяна Васильевна, поняв, что другого ответа уже не будет, кивнула:

— Хорошо, Илюша. Ты приезжай, в любое время приезжай, как надумаешь.

Калитка негромко щелкнула, закрываясь. Рокси, догадавшись, что лимит приключений на день исчерпан, задрала голову, вопросительно глядя на Лунина.

— Поедем домой, баиньки, — подмигнул ей Илья, доставая из кармана брелок сигнализации.

«Хайландер» пискнул и моргнул габаритными огнями. Почти в ту же секунду послышался режущий слух скрип металла о металл, а затем гулко ударилась обо что-то с трудом открытая задвижка. В темноте вначале был виден только маленький красный огонек. На пару секунд он сделался ярче, а затем описал дугу и, опустившись ниже, завис в метре от земли. Держащий в руке сигарету человек неторопливо приблизился к Лунину. Рокси недовольно тявкнула, но Илья, не давая болонке дальнейшей возможности высказаться, подхватил ее на руки и быстро закинул в салон машины.

— Засов у вас туго открывается, — обернулся он к подошедшему совсем близко Головкову, — на всю улицу грохот.

— Так ведь пользуюсь редко, — тот вновь поднес сигарету ко рту, — в основном же на машине. Утром уехал, вечером приехал. Вы, смотрю, тоже уезжать собираетесь.

— Попрощаться вышли? — Лунин хотел было сесть в машину, но решил, что Головков сочтет это проявлением неуважения.

— Я не пойму, ты кто будешь. — Одновременно отбросив в сторону сигарету и видимость вежливости, подполковник ухватился рукой за дверь «хайландера». — Адвокат, что ли? Я вроде всех адвокатов здесь знаю. Или ты не местный?

— Михаил Эдуардович, — Лунин перевел взгляд на руку, вцепившуюся в дверь его машины, — могу сказать, что верно только одно из двух ваших предположений.

— Видишь оно как, — Головков оскалил зубы в кривой усмешке, — ты и имя-отчество мое знаешь, Татьяна, видать, рассказала. А я так о тебе вообще ничего не знаю, неправильно оно как-то.

Илья подумал, что спешить, конечно же, не стоит и лучше еще хоть немного потянуть время. День, два. Сколько получится. Чем позже Головков все узнает, тем лучше.

— Следственный комитет, майор Лунин. — Илья сунул раскрытое удостоверение под нос опешившему подполковнику и с удовлетворением заметил, как неестественно большие, навыкате глаза полицейского от изумления еще больше увеличились в размерах.

И верно, пучеглазый, заметил про себя Лунин, пряча удостоверение во внутренний карман пиджака.