Я — матрос «Гангута»!

Большевик А. В. Шотман устроил его с удостоверением на имя К. П. Иванова на жительство в квартире финского социал-демократа Г. С. Ровио, что на Хагнесской площади. Ищейкам и в голову не приходило установить слежку, ведь Ровио исполнял в то время обязанности начальника гельсингфорсской полиции! Не раз проходил я по этой площади во время патрулирования с товарищами. А когда он поселился в местечке Мальма (пригород Гельсингфорса), я частенько ездил в тот район поездом: там служил мой земляк Михаил Коробицын.

В последний, решительный

Всебалтийский съезд военных моряков как бы подвел черту под массовыми собраниями и митингами. Пришла пора напряженной деловой работы, сводившейся к непосредственной подготовке вооруженного восстания. Под этим углом зрения и велась пропаганда решений съезда. Не оставались в стороне и профсоюзы. В запасниках Центрального военно-морского музея в Ленинграде хранится приглашение на мое имя от 13 октября 1917 года следующего содержания:

«Просим товарища Д. И. Иванова, как заместителя члена совета союза трудовиков по электричеству, обязательно явиться в субботу к 4-м часам дня по петроградскому времени в канцелярию радио-телеграфной мастерской Свеаборгского порта для обсуждения важных вопросов, касающихся жизни союза.

С тов. приветом Виноградов, Манаков.»

Помнится, на этом заседании шел разговор о ремонте кораблей и в особенности электроприборов, без которых ни одно судно в море не выйдет. На первой очереди стояли корабли, получившие повреждения во время Моонзундского сражения. Это «Забияка», «Храбрый», «Победитель».

Требовалось ускорение ремонта, а это означало работать не считаясь со временем. Председатель союза Виноградов, подчеркивая эту необходимость, объяснил, что поскольку съезд балтийских моряков объявил о неподчинении Временному правительству, то оно, безусловно, примет ответные меры. Он сослался на буржуазную газету «Утро России», которая опубликовала сообщение о выступлении бывшего председателя Государственной думы Родзянко на заседании совета московских общественных деятелей. С самым серьезным видом разглагольствовал он о том, что Балтийский флот должен поднять белый флаг и Петроград необходимо сдать немцам. Вровень с оголтелым деятелем шло и Временное правительство, принявшее решение о выводе двух третей гарнизона из Петрограда.

Виноградов зачитал приветствие областного съезда Советов Северной области Балтфлоту. Делегаты (среди них и Дыбенко) опротестовали решение Временного правительства о выводе войск из Петрограда, усмотрев в этом акте контрреволюционный заговор.

— Наш профсоюз присоединяет свой голос к протесту съезда, — заявил Виноградов.

На съезде Советов Северной области очень остро выступил Павел Дыбенко. Он заявил:

«Спасти Балтийский флот, революционный Петроград и революцию может только Советское правительство, которое предложит мир всем народам. Флот категорически отказался выполнять какие бы то ни было приказы Временного правительства. Он выполнит приказы комиссаров Советов и Советского правительства. Все силы и средства Балтийского флота — в распоряжении съезда. В любой момент флот по вашему зову готов к выступлению. Промедление в деле захвата власти и передачи ее в руки Советов грозит волнениями на кораблях.»[36]

Матросы и рабочие мастерских расходились с заседания с твердой решимостью трудиться на ремонте не покладая рук, в быстрейший срок восстановить электроприборы.

Наряду с ремонтом электроприборов мне было поручено проверить продсклад, кухню, учесть требование матросов об улучшении питания. Постоянного внимания требовал буфет.

О состоянии продовольственного снабжения я систематически докладывал А. Г. Санникову, которого Центробалт назначил теперь комиссаром «Гангута». Докладывал и на заседаниях судового комитета. Председатель судового комитета Николай Хряпов был избран членом Центробалта. Во многом он подражал Павлу Дыбенко, проявляя смелость и твердость в работе.