Я, Микеланджело Буонарроти…

От этих размышлений Лодовико почувствовал неприятный вкус во рту. Тем не менее он понимал, что Урсула права. Найдя ее в комнате Джисмондо, Лодовико подошел, обнял верную служанку за плечи и сказал:

– Прости меня, Урсула, я не сдержался, вспылил. Прости меня, хорошо?

Она обернулась к нему и, улыбнувшись, ответила:

– Хорошо, хозяин, хорошо, конечно, я понимаю.

– Вот и славно, моя дорогая, моя ненаглядная Урсула. Ты была права, высказав мне все как есть, и я прошу тебя заняться этим делом.

– Каким еще этим делом?

– Ну, этим…

– Каким?

– Поиском подходящей женщины… – Он намеренно не сказал «жены».

Сказано – сделано. Урсула с готовностью возложила на себя полномочия главного оценщика кандидатур на место синьоры Буонарроти. Имея широчайшую агентурную сеть не только в Санта-Кроче, но и во всей Флоренции и даже в ближайших к ней виллах, Урсула проделала колоссальную работу по отбору кандидатур, проверке достоверности информации и личной оценке достоинств потенциальных хозяек дома. Лодовико не участвовал в «смотринах» вообще. Урсула надежно оберегала покой хозяина, но оставить за собой последнее слово не решалась. И вот у нее на примете осталось пять кандидатур: все незамужние девушки благородного происхождения, без физических недостатков, с хорошим характером. Окончательный выбор Лодовико предстояло сделать самому. Ему надлежало встретиться с девицами лично. Урсула подробно проинформировала хозяина о каждой из них. Лодовико с уважением отнесся к уникальным коммуникативным способностям служанки и удивлялся потрясающей деловой хватке женщины, родившейся в горной деревушке Сеттиньяно.

Итак, начались визиты. Все встречи были похожи одна на другую. Урсула всякий раз сопровождала хозяина. Ей были открыты двери почти всех домов во Флоренции. Оставалось только дивиться тому, с какой точностью эта женщина высеяла девиц, хотя по возрасту некоторые больше соответствовали женщинам, чем девушкам. Логика, которой она руководствовалась, была проста: все претендентки, жаждущие сменить позорный статус незамужней женщины на положение синьоры Буонарроти, разительно контрастировали с Франческой. Это сразу бросалось в глаза. У служанки было неплохо с внутренним чутьем. Лодовико попробовал пообщаться с девицами. Вышколенные в полном соответствии с требованиями тогдашнего общества, все они походили на бусы, нанизанные на одну нитку: тихие, скромные, молчаливые (по крайней мере, пока). Синьориты старательно примеряли на себя роль покорной, послушной жены. Урсула рассудила, что достаточно с ее хозяина переживаний, ведь мона Франческа избороздила всю душу синьора подеста своим причудами. Урсула приняла решение, что женщина, которая войдет в их дом, должна уступать хозяину во всем и смиренно отказаться от своей воли. Мужчины, пережившие много жизненных бурь, в один прекрасный для себя день решают, что свяжут себя только с той женщиной, которая сможет растворить себя в супруге. Мудрое решение.

А если мы хотим растворить одно вещество в другом, то надо сначала взять два разных по составу вещества. Потом два эти вещества должны взаимно поглотить друг друга, а не отторгать и от соприкосновения друг с другом не превращаться во взрывоопасную смесь. В результате химической реакции должно появиться третье вещество, формируемое от слияния первых двух. В общем, чтобы что-то свое отдать другому человеку, надо это что-то для начала иметь. Франческа своими «причудами», неуравновешенным темпераментом, непредсказуемостью невероятно обогатила чувственность Лодовико, сформировала его сложный внутренний мир. С ней он познал столь большую гамму ощущений, что теперь, сидя в очередной гостиной в очередном доме, с дрожью в сердце вспоминал свою жену и с пугающей ясностью осознавал, что с другой женщиной у него уже быть ничего не может. Привлекательность невинности действует до тех пор, пока не всплывет наружу прикрытая ею глупость. Лодовико понимал, что девушки отчаянно хотят понравиться, но выведенная Урсулой, казалось бы, идеальная формула – бесхарактерная женщина, оказавшаяся во власти своего мужа, – в отношении Лодовико не работала. Все выходило ровным счетом наоборот. Подеста понимал, что очень скоро инфантильность в поведении и невинность во взгляде ему смертельно надоедят. Было очевидно, что под этими ласковыми улыбками, за этими всякий раз широко распахивающимися, когда только он начинает говорить, глазами всепожирающая пустота. Лодовико только теперь понимал, кем для него была Франческа. Она давала ему жизненные силы, хотя он этого совсем не понимал. Она изменила его, не изменяя. Тогда Лодовико этого не заметил, а ведь он постепенно стал другим. Полное осознание постигшей его трагедии пришло к нему во время визитов в благородные семейства Флоренции.

Где ты сейчас, Франческа?

Решение было принято. Переговорив с Урсулой, он все-таки пришел к выводу, что на должность синьоры Буонарроти Симони будет принята немолодая уже женщина Лукреция Убальдини. Выбор был сделан большей частью Урсулой, ибо она должна была чаще других соприкасаться с вышеозначенной синьорой.