Я, Минос, царь Крита

Я принялся напряжённо думать. Разве могут дойти до богов молитвы, если одновременно просить у них дня и ночи, если одни просят исцелить больного, а другие послать ему смерть?

Я закрыл глаза, но тут же открыл их снова. Невдалеке я увидел ребёнка, тоже творившего молитву.

   — Благодарю тебя, боже, — говорил он, — что ты сегодня оградил меня от всяческого зла. Благодарю тебя за землю и небеса, которые так прекрасны, за то, что дал для моих стад в достатке воды и корма. Благодарю тебя за прелесть цветов и пение птиц. Благодарю за скорое созревание фиг, бананов и винограда. Ты столько даруешь нам, Зевс, что не любить тебя невозможно! Всем остальным подобает так же любить тебя, как я! Благодарю тебя, Зевс, которого иначе именуют Загреем!

Я неожиданно ощутил радость. Ведь я знал, как молитва этого мальчугана вознеслась в небеса подобно птице...

Несколько дней продолжались мои грёзы наяву. Одолевавшая меня боль отступала перед счастьем, всё сильнее переполнявшим мою душу. Вор, кравшийся во мраке, повернул назад. Стрела, летевшая со свистом в кого-то, бессильно упала на землю. Занесённый бич надсмотрщика не коснулся спин заключённых. Больной забыл о своих страданиях, а рабы — о своих цепях. Везде царил мир, и солнце, медленно скрывавшееся за горизонтом, ещё раз щедро одарило землю своим золотом...

Благодарный, я закрыл глаза, а когда вновь открыл их, то обнаружил возле себя Сарру.

   — Ты грезил? — спросила она, участливо склонившись ко мне.

Я кивнул.

   — Ты видел хороший сон?

   — О да, мне привиделись люди, возносившие молитвы.

Она выпрямилась и снисходительно спросила:

   — Конечно, это были жрецы?

   — Нет, обычные люди. Больше всего мне понравился один ребёнок. Он не просил, он только благодарил... — Я глубоко вздохнул, чувствуя, что прежние силы возвращаются ко мне. — Мир, Сарра, — это гигантский водоворот, в котором кружатся все люди. Своей молитвой ребёнок показал, что нам нужно. Скромность, забвение и покой... Понимаешь?

Она промолчала и отошла, уступив место подошедшему врачу, который дал мне ещё немного своего чудесного снадобья. Уже через несколько минут я почувствовал новый прилив сил. Поблагодарив врача за помощь, я поспешил спросить:

   — Ты тоже молишься?

   — Да, государь.

   — Как врач?

Он кивнул.

   — Именно так... — Врач улыбнулся. — Усердная молитва способствует устранению у больного сокращения мышц. Когда он молится вместе со мной, это помогает ему успокоить нервы, избавиться от гнева, который служит причиной многих болезней. Этого достаточно, — спросил он, добродушно глядя на меня, словно мы с ним были давнишние приятели.

Спустя несколько дней Манолис устроил торжество по случаю моего выздоровления.

   — Ко мне, — задумчиво проговорил Манолис, — однажды явился человек и сказал: «Я хочу видеть вашего Зевса!» — «Ты не сможешь», — ответил я. Он стал настаивать: «Смогу!» Я повернул его лицом к солнцу: «Взгляни сперва на солнце!» Он признался: «Не могу!» На это я сказал: «Солнце — лишь одно из множества слуг Зевса, а ты говоришь, что не можешь смотреть на него. Так как же ты собираешься увидеть самого Зевса?!»

Мы выпили.

   — Нас окружает бедность и нищета, — начал я после долгой паузы. — Почему же боги допускают это? Во многих странах дети рождаются только для того, чтобы провести всю жизнь в нужде.

   — Минос, — прошептал Манолис с таким видом, словно речь шла о какой-то тайне, — добро и зло будут всегда. Смерть приходит и к великим, и к малым мира сего. Но предсмертный вздох человек испускает всегда таким, каким пришёл в этот мир — нагим и ничтожным. Мы должны честно жить и достойно умереть.

В этот момент земля задрожала, со стен и потолка посыпалась пыль. Потом произошёл ещё один толчок, и всё опять стихло.

Мы в страхе прислушивались, не повторится ли это снова.

Манолис нарушил молчание:

   — Это разбушевались боги моря. Они предупреждают нас.

   — Отчего ты не назвал Посейдона? — неодобрительно спросил я. — Ведь мы договорились... Чтобы предложить критянам новую, спасительную идею, называть их богов именами наших. Загрея — Зевсом, а полновластного повелителя морей — Посейдоном. Деметра у нас — богиня земледелия, а Гермес — покровитель торговли. Он ведает ветрами, наполняющими паруса кораблей, и заботится о безопасности рынков и торговых путей по воде и по суше.

На этот раз мы выпили молча, ища ответ в вине.

Я вгляделся в лицо Манолиса. Колючие глаза, спутанные волосы, чёрные кустистые брови и всклокоченная борода делали его не слишком красивым. И уж совсем не нравилось мне, как он пьёт вино: жадно, большими глотками. Всякий раз, когда он отрывался от кубка, вино капало с уголков рта прямо на бороду.