Я найду тебя

– Это точно, – сказал доктор Грин. Его глаза были янтарными, как у рыси, подумала Эмили. Спокойный, внимательный, ненавязчивый… – Трудно поверить, что тот, кого любишь, больше не вернется к вам.

– Я столько раз представляла, что нахожу ее… И даже считать, что этого никогда не будет, – уже само по себе предательство. Это все равно что вычеркнуть ее из моей жизни. Пока я ищу ее – я жива. Если честно, вчера вечером была последняя капля. Мне казалось, что я хочу умереть.

Эмили подняла голову. В глазах доктора Грина промелькнула тревога. Она тотчас пожалела о своих словах. Увы, как говорится, слово не воробей… Начни она это отрицать, он ей все равно не поверит.

– Однако сейчас у меня нет таких мыслей. Это была лишь мимолетная слабость. Я честна с вами. Я сказала вам, что полностью согласна с тем, что мое поведение могло показаться ненормальным, но сейчас я в полном порядке. Я не вижу воображаемых людей и не слышу голоса, которых нет. Я представляла себе эти вещи только как часть борьбы со своими переживаниями, и тот факт, что я отдаю себе в этом отчет, служит лучшим доказательством того, что с моей головой всё в порядке, не так ли?

– Эрик сказал, что вчера вечером вы утверждали, что нашли эту пропавшую пациентку. Вы видели ее?

Эмили отвела взгляд, не зная, как ответить. Признать, что она видела пациентку, значит поставить под сомнение свое душевное здоровье. Если отрицать – значит, ей придется придумывать другую причину, почему она вчера вечером оказалась в больнице. С чего, собственно, все и началось.

Эмили покачала головой:

– Нет, я ее не видела. Я придумала это, потому что была там по другой причине. Я хотела проверить записи камер видеонаблюдения и выяснить, кто украл у меня одну вещь. Когда я лежала в больнице в качестве пациентки, у меня пропало украшение, и я хотела посмотреть, кто его взял.

– Значит, вы искали не пропавшую пациентку? – уточнил Грин; в его вопросе звучал неподдельный интерес.

– Да. То есть нет, – быстро поправила себя Эмили, отчаянно пытаясь ухватить ниточку своих мыслей. – Я искала другую пациентку, ту, что взяла эту вещь. В конце концов я нашла пропажу, но мне все равно было интересно выяснить, кто мог ее взять. То есть я имею в виду… – Мысли путались в голове. Она с трудом могла вспомнить, что только что сказала. – Браслет был у нее на руке. Я разглядела блеск на ее запястье.

– Не торопитесь, Эмили, – спокойно произнес врач. – Кого вы видели?

Она в отчаянии впилась в него глазами. Его голос звучал гипнотически, манеры были спокойными, глаза – добрыми. Он ждал от нее правду.

– Ее! – наконец воскликнула Эмили. – Это была она! Я нашла ее, а теперь она мертва.

Глядя ей прямо в глаза, доктор Грин подался вперед.

– Вы говорите о Зои, Эмили? – мягко спросил он.

– О Зои? – воскликнула она, не веря собственным ушам. – Я говорю о пациентке, которая пропала без вести. О той, чье существование все отрицают. Они заметают следы, и это единственная причина, почему я здесь. Они решили заткнуть мне рот!

Молчание, повисшее после ее гневной тирады, было оглушительным. Воздух застыл. Эмили сидела неподвижно, отчаянно желая вырваться из этой цепкой вязкой тишины и услышать нечто такое, что снова вернет ее к жизни. Пульс замедлился, и ее ушей достигли звуки аквариума – негромкое гудение насоса, аэрирующего воду, чтобы прекрасные существа в аквариуме не испытывали недостатка в кислороде.

Она впилась глазами в разноцветных рыбок, завидуя их яркому, идеальному миру.

– Я здесь добровольно? – спросила она. Вдруг это так, и она может уйти отсюда.

Доктор Грин наклонил голову и посмотрел ей в глаза.

– Я понимаю, что попасть сюда для вас шок. На данный момент, Эмили, мы хотели бы оставить вас здесь. Вчера поздно вечером мы с доктором Хадсоном обсуждали ваш случай. Он обеспокоен тем, что ваше здоровье и даже жизнь могут быть в опасности. Поэтому было подано заявление задержать вас здесь на семьдесят два часа. В течение этого времени мы будем наблюдать за вами. Вам будет предоставлена возможность и время обсудить любые проблемы, а главное, пока мы не решим, что делать дальше, вы сможете отдохнуть. У вас есть право отказаться от лечения, и я рад, что вы этого не сделали, но у вас пока нет права уйти отсюда.

Эмили усидела на стуле лишь благодаря силе воли. Ей хотелось вскочить и потребовать, чтобы он выпустил ее прямо сейчас.

Она сидела, бледная и потрясенная, и в упор смотрела на него. В ее голове звучало слово «ловушка». Удар номер три! Эрик запихнул ее сюда. Она потянулась к стакану с водой и сделала глоток, чувствуя, как жидкость стекает по подбородку и впитывается в тонкую ткань на ее груди.

– Услышать это – всегда шок, – произнес он, читая ее мысли. – Это способно напугать, но, уверяю вас, вам нечего бояться.

– На самом деле, со мной всё в порядке, – сказала она как можно спокойнее.

Грин ободряюще улыбнулся:

– В таком случае завтра, когда вы отдохнете, мы можем поговорить еще немного.

На нетвердых ногах Эмили вышла из его кабинета. Бен уже ждал ее. Пока они шли в ее комнату, не было никаких разговоров, никакого обмена любезностями.