Я не я

— Что ж, пусть в вашем распоряжении они и останутся! Только впоследствии от подобных происшествий прошу вас оградить обитель Маккоулов. Теперь и вы носите это имя! — последние слова невообразимой болью отразились на лице вдовы.

Глава 19. Неисповидимые пути судеб

Первый день в Крейгмилларе близился к закату.

Джессике безумно хотелось спать. День был насыщенным, волнительным и затяжным.

Локсли постарался сегодня отвлечь Джессику от грустных мыслей. Окрестности Крейгмиллара ему были хорошо знакомы. Он представил ее жителям двух деревень, принадлежавших Маккоулам, которые находились в противоположных сторонах от замка. Первая встреча с деревенскими старостами была не очень приветливая. Понятное дело — наследница ненавистных Гордонов — теперь их госпожа! Но Локсли так обходительно вел себя с ней в их присутствии, впрочем, как и всегда, что натянутость куда-то быстро исчезла. К тому же Джессика проявила себя очень дружелюбной, любознательной, сведущей в некоторых жизненных проблемах земледельцев, одним словом, небезразличной к беднякам и простолюдинам. Что сыграло свою положительную роль во мнении о ней, как о супруге их главы клана. А Дункана Маккоула они, исходя из состоявшейся беседы, не просто уважали, а боготворили.

Вторую половину дня она с удовольствием провела с Лилиас. Сестра Маккоулов сама предложила ей экскурсию по замку.

Крейгмиллар с первого взгляда на него казался внушительных размеров, а когда Джессике пришлось пройтись под его сводами, изнутри, выяснилось, что за один раз это было сложно осуществить. Замок имел два крыла: восточное и западное. Оба были задействованы в жизни немногочисленных обитателей. Комнаты для гостей всегда были наготове. Восточное крыло предназначалось для мужчин, западное — для представительниц прекрасного пола (здесь и поселили Джессику). Комната главы клана располагалась в особом месте — северной башне, самой высокой и просторной. Кроме этой башни было еще две, в каждом крыле строения.

В центральном коридоре, из которого можно было попасть спиралевидными сходнями в ту самую северную башню, находилась родовая сокровищница клана — картинная галерея с изображением пращуров Маккоулов. Интригующее место. Сколько картин в золоченых рамах, столько неповторяющихся судеб! Лилиас с гордостью поведала занимательные жизненные истории некоторых предков.

Джессика со вниманием вслушивалась в ее рассказы о близких и родных, о тех, чьи извилистые тропинки жизненного пути когда-то были заметны, истоптаны, а теперь поросли травой-муравой, что их и не видно на земной карте судеб. Их можно разглядеть только в памяти потомков. Грустно!

Джессику изначально мучал вопрос о вражде между кланами Маккоулов и Гордонов, и она в этот миг не удержалась и спросила Лилиас:

— Леди Лилиас, я хочу вам сознаться, что я совсем не знаю причин вражды наших кланов! Отец и брат посчитали, что мне не следует об этом знать… — Джесс трудно было лгать, но другого выбора у нее не было. Лилиас недоверчиво покосилась на невестку. — И мой отказ выходить замуж за вашего старшего брата навязывался мне моими родными. Я, признаться, боюсь вашего брата, Дункана. Не знаю, как себя вести с ним… Что же произошло между нашими семьями? Почему родилась ненависть между нами?

— Вы правда не знаете? — все же подтвердила вопросом свое удивление золовка.

Джессика согласно кивнула.

— Ваш вдовствующий прадед некогда похитил сестру моей прародительницы, Дину Маккоул, соблазнил и не пожелал сделать ее своей супругой, даже узнав имя! Правящий в то время король, внял просьбе моей родни проявить правосудие по отношению к знатному роду нашего клана и прилюдно казнил обидчика девушки благородной крови. С тех пор вражда и живет…

— Жестокие нравы… Спасибо, что помогли понять причины ненависти к моему имени… Наверное, я должна, что-то сказать… но это было так давно… что судить, я не имею право, как и чувствовать за собой вину… Но, кажется, род Гордонов искупил свою провинность перед Маккоулами? Разве вы так не считаете? — попробовала Джессика выведать мнение золовки.

— Я никогда не думала об этом, я привыкла жить с ненавистью, прививаемой мне с рождения! Дина Маккоул была душою чистой, юной и любимой всеми в семье. Она не вынесла позора, попросила своего отца остаток своих дней провести в стенах монастыря в непрерывной молитве. Никто не смог ее отговорить. Монастырская обитель навсегда сокрыла ее от родных и благ земных. Так рассказывала мне моя тетя.

— Мне искренне жаль! Пусть душа ее покоится с миром! — Джессика, чувствуя некую неловкость, невольно переключила свое внимание на полотна. — А есть ли ее портрет в этой галерее, леди Лилиас?

— Ему доводилось украшать эту галерею, только на Дину Маккоул по возвращению в Крейгмиллар после похищения нашло временное помешательство — она изрезала полотно со своим изображением.

Еще долго Джессика всматривалась в серьезные или улыбчивые лица портретов. Затем она спросила:

— Я не вижу здесь вашего изображения и… сэра Дункана! — несмело произнесла Джесс имя супруга.