Я не я

Ей приятно было знать, что Гавин, несмотря на свое поведение в первую ночь в Крейгмилларе, быстро освоился в новом месте. Его взял под свое покровительство Иэгэн, кроме этого, ему была отведена роль личного конюшего леди Равенны. Но, правду сказать, сейчас Джессика не могла позволить себе катания на лошадях в свое удовольствие, и поэтому работа данноттаравца в конюшне не была столь хлопотливой. Зато общение с Иэгэном и выполнение его поручений, позволяло Гавину часто находиться в замке, изредка любоваться несловоохотливой милой сердцу Бренной. Гавин охотно помогал при любой возможности Нормине, как горничной: ведра с водой ли поднять для принятия ванны леди, дров ли натаскать для растопки камина — все ради цели — видеть Бренну. Он не пытался заговорить с ней, не испепелял ее взглядом открыто, не держал мысли — остаться снова наедине с девушкой. Гавин просто решил дать Бренне время привыкнуть к своему присутствию в Крейгмилларе. Ведь когда-то они были друзьями, их дружба (данноттаровец всегда на это надеялся), непременно, должна была перерасти в нечто большее — светлое и всепоглощающее чувство, одно на двоих.

* * *

В Крейгмиллар наконец заглянула зима. И хотя она никогда не бывает суровой для Шотландцев. В эти дни в окрестностях Суонстона лежал небольшой слой снега, а легкий мороз не позволял ему растаять. Край приобрел сказочный вид — одетые в белоснежные шапки строения: деревенские избы, сам замок, господские хозпостройки; в серебристых шубах многочисленные деревья; и дивный блестящий снежный ковер двора Крейгмиллара, местами окрашенный красноватыми отблесками факельного освещения крепостных стен.

Оставалось несколько дней до наступления нового календарного года, и начались суматошные приготовления крейгмилларцев к Хогманаю — традиционному языческому празднованию последнего дня в году.

К этому времени в Крейгмиллар заехал проститься Морай Локсли. Леди клана Маккоул уговорили его остаться на празднование грандиозного по своему значению дня.

Благодаря этой суматохе Джессика много нового узнала об этом празднике. Оказывается, найденные и изученные манускрипты историками ее современности донесли не все традиционные тонкости обычаев этого знаменательного дня.

Примечательно, что Новый Год для шотландцев — это, в первую очередь, генеральная уборка. Ни одно дело не должно остаться незавершённым: старый инвентарь чинится, носки штопаются, все дырки латаются…

Hogmanay — очень древний праздник, связанный с солнцеворотом, который отмечали еще язычники, предусмотрительно поклонявшиеся среди зимы огню и солнцу. Поэтому огонь — главный символ Хогманая.

До сих пор считается, что, зажигая его вечером 31 декабря, люди тем самым переносят мудрость из старого года в новый и таким образом получают эффективный способ покончить со всеми черными мыслями и невзгодами прошлого и войти в новый год со свежей надеждой.

Логично, что такое большое значение имеют в канун Нового года факельные процессии под аккомпанемент барабанов и волынок, вращение «огненных шаров», костры, ритуальное сжигание бочонка со смолой[15], а намного позже фейерверки и иллюминация.

Языческий характер имеют также такие шотландские новогодние обычаи, как: выбор большого бревна в лесу для праздничного костра;

традиционное шотландское гостеприимство, с которым встречают практически каждого случайного гостя; прошение угощения детьми за стихи и песни в новогодний вечер, схожее с обычаем на Руси под названием «колядование»; исполнение зажигательных танцев и песнопений.

В самый канун Хогманая Джессика с удовольствием принялась помогать готовить застольные угощения для пиршества в поварне замка. Своим рвением и заинтересованностью в кулинарии она заразила не сведущую в этих делах Лилиас.

Дело в том, что шотландцы, несмотря на свою вошедшую в анекдоты скупость, любят хорошую праздничную еду. Поэтому традиционный праздничный стол всегда богат на различные блюда и угощения. Чаще всего и сейчас в застольной посуде можно увидеть: пироги с сухофруктами, мясные блюда из свинины, овсяные лепешки, сладкие запеченные яблоки, алкогольные напитки (в том числе шотландский виски), празднично оформленный хлеб и, конечно же, хаггис — горячее блюдо из требухи домашнего скота, мелко порубленной с луком, салом, сдобренной различными специями и приправами и сваренной в овечьем (бараньем) желудке. Готовое фаршированное блюдо внешне напоминает домашнюю колбасу. Некогда хаггинс можно было увидеть чаще всего на столах бедняков, а после того, как это блюдо воспел в своих стихах шотландский поэт восемнадцатого века Роберт Бёрнс, — в меню каждой хозяйки. Бёрнс посвятил хаггису оду:

В тебе я славлю командира

Всех пудингов горячих мира, -

Могучий Хаггис, полный жира

И требухи.

Строчу, пока мне служит лира,

Тебе стихи.

Молю я Промысел небесный:

И в будний день, и в день воскресный

Нам не давай похлебки пресной,

Яви нам благость

И ниспошли родной, чудесный,

Горячий Хаггис![16]