Я не сдамся!

— … который является ему племянником по материнской линии. Более известен как Строгий. Нет никаких фактов, подтверждающих его причастность к группировке, но многие неофициальные источники ссылаются именно на него.

Машу будто обдало обжигающе-ледяным дыханием, она вся заиндевела изнутри.

— Строгий?.. — прошептала она и, достав телефон, тут же полезла в интернет.

Она отчаянно забивала в поисковик подходящие запросы и листала все подходящие статьи в поисках фотографии или любой более-менее подробной информации о племяннике Дьякона — все было тщетно. Понадобилась уйма времени, чтобы натолкнуться на один из архивных форумов, на который она вышла с помощью переходов из двадцати разных источников: сначала с одного на другой, затем на третий и так далее. Каждый новый источник уверял, что вот здесь можно найти информацию, однако все ссылки оказывались недействительны. Даже сами упоминания о племяннике Дьякона были древними как мир, поэтому неудивительно, что ссылки давно не работали. Но отчаянные поиски все же привели к результату и Маше удалось найти действующий архив некогда активного форума для жителей Чертаново. Там, в одном из постов, оказалась очень старая замыленная фотография, которую не получилось даже открыть в полном размере, поскольку фактически не сервере ее уже не было.

На нечетком изображении стоял еще молодой Дьякон в камуфляжных штанах и рыбацких резиновых сапогах. На груди проглядывалась золотая цепь с православным крестом. Мужчина по-отечески приобнимал худенького темноволосого юношу с удочкой в руке. Несмотря на ужасное качество фотографии, Маша бы смогла узнать это лицо из миллиона.

Глава 46

Следующим утром Маша едва заставила себя встать с кровати. И то только для того чтобы покормить Маркиза, поменять ему водичку и почистить лоток. После этого девушка снова легла и отвернулась к стене. Ей не хотелось ничего: ни есть, ни пить, ни спать, ни даже плакать.

Вчера она каким-то чудом, не меньше, весь вечер делала вид, что все в порядке. Вела себя профессионально, словно певица, которой перед концертом сообщили о смерти близкого родственника. Маша так мастерски отпела и отплясала свой «концерт», что ни сама Саломатхон, ни остальные члены семьи ничего не заподозрили. Оно и хорошо, думала девушка, еще не хватало портить людям вечер своей кислой миной и страданиями.

А итоге все прошло отлично. Гости наелись до отвала, потанцевали, пофотографировались и даже послушали живую музыку. По понедельникам в «Хабиби» не было развлекательной программы — уж слишком нерентабельно выходило, — но Маша заранее договорилась с музыкантами, что заплатит им из своего кармана, лишь бы пришли на часик и порадовали дорогих ее сердцу людей.

Задачу с рестораном Маша не только не провалила, но и выполнила на отлично, а вот на то, чтобы справиться со своим эмоциональным состоянием, ее уже не хватило.

На той фотографии был Игорь. Сомневаться или верить в столь удивительные совпадения было бы верхом глупости. Маша, конечно, уже не верила. Придя домой, она первым делом все перепроверила, получше рассмотрела изображения и нагуглила еще множество мини-статей об Игоре. Говорили, что у него, как и у дяди, все рыльце в пушку, но вот предъявить ему пока нечего. Якобы он мастерски прикрывается легальным бизнесом и мнит себя градостроителем, а втихаря проворачивает махинации, делит территорию с ближайшими конкурентами и промышляет прочими темными делами.

Но больше всего девушку волновало не это. Она не могла принять тот факт, что Илья и Глеб явно работали на Игоря и действовали по его указке, ведь он их босс. То есть он с самого начала не только был в курсе происходящего, но и поощрял все это. Маша с горечью вспоминала оскорбления от этих двоих, грязные намеки на секс, удары по лицу и прочие унижения. Игорь не был против таких методов и, возможно, даже считал нормой.

А потом, после того как она устроила пожар, ему вдруг захотелось поразвлечься с рыжей и дерзкой красавицей, которая в одночасье вдруг стала очень желанна в интернете. И, получив свое, он тут же потерял к ней всякий интерес.

— Еще спрашивал меня, не угрожают ли мне те двое, предлагал свою помощь… — шептала Маша в стену, вперив туда остекленевший взгляд. — Боже, как я вообще могла в такое вляпаться?.. Дура, дура…

Но больше всего ее ужасало, что она по-прежнему продолжала его любить. Точнее не его, а тот образ, который он выстроил вокруг себя и мастерски сумел ей его внушить.

Шли часы, и вскоре прозвенел будильник, оповещающий, что пора собираться на работу. Девушка даже не заметила, как стукнуло два часа. За то время, что она провалялась в кровати лицом к стене, ее самочувствие не улучшилось ни на грамм. Но выхода не было — работа есть работа, и на нее нужно ходить при любом моральном состоянии.