Я не скажу, кто твоя мама (СИ)

Тёплая ванна и поцелуи мужа возымели эффект. Вода над Ельниковским телом пришла в движение, мимика тоже ожила; больше не было маски театра Но и торчащей из водоёма головы лохнесского чудовища. Петров предложил:

— Вылезай, сделаю тебе массаж, а то совсем ты у меня сникла. Но сначала ты мне спину разотри, ты всегда это делала отлично. С пониманием последствий сидячей работы.

— Ты поговорить о чём-то хотел, — обеспокоенно посмотрела на него Ельникова.

— Чего я хочу, я тебе только что сказал. Хочу удовольствия от красивых сильных ручек. Не только же ими по морде мужа лупить и дочь отпихивать.

Ельникова, балансируя, осторожно вылезла из ванной; она гадала, что Петров для неё задумал, но решила подождать — поэтому просто растёрла ему спину, как он велел.

— Вот она — старость, — пробубнил он довольно. — С таким массажем никакого секса не надо. Ты просто мастер. Не хочешь этим зарабатывать? Получишь сертификат, и устроим тебя в «Плазу», а я буду к тебе приезжать и щедро платить.

— Ну и фантазии, — рассмеялась Ельникова. — То есть тебя устроило бы, если бы я ещё другим мужикам массаж делала?

— Ты права. В таком случае нанимаю тебя как частного мастера.

— Как частного у тебя денег не хватит. Найми как «несчастного мастера»…

— А давай вообще без денег. Ты просто поступишь ко мне в рабство на полную ставку, — Петров развернулся, останавливая уже уставшую жену, и жестом велел ей лечь на его место. — Спасибо, любимое моё. Удружила. Спине гораздо лучше. Давай теперь я.

— Ой… как хорошо! Какой отменный у меня массажист, — пришёл черёд Ельниковой нахваливать мужа. — Ты прав, дорогой: никакого секса не надо с таким массажем. Сколько удовольствия!

— Секс тоже нужен, не такие уж мы дряхлые, — Петров шлёпнул жену. — Миссис Ельникова-Петрова… Не разговаривай. Все разговоры потом.

Глава 20 Ельниковой предлагают работу

Глава 20. Ельниковой предлагают работу

Когда он закончил, расслабленная Ельникова села в кровати, подтянув к себе колени, обхватила их и уставилась перед собой. Петров шутливо замотал её в простыню:

— Что это тут у меня за Алёнушка сидит? Роднущая девчонка. Не замёрзла? Отключить кондиционер?

— Не надо, оставь. А разрешишь совсем коротко подстричься?

— Да делай что хочешь, хоть налысо брейся и татуировками всё забей. А что не так?

— С тех пор, как ты запретил мне лаком пользоваться, я не могу уложить свои седые букли.

— Мне всё равно, букли-не букли, седые-не седые. Лысая-кудрявая. Хочешь — стригись. Только лаком не надо больше, а, я тебя умоляю.

— Без лака нет никакого объёма, — Ельникова с досадой потрясла головой. — Хорошо хоть Юна унаследовала твою густоту, а не мой крысиный хвостик.

Петров посмотрел. Да, прежняя иллюзия пышной шапки волос, накрепко залитая лаком, придавала ей величественный вид — но и старила. Лучше уж крысиный хвостик. Он решил пошутить:

— Не переживай, зато она унаследовала твой крысиный характер. Окрысиваться вы обе умеете будь здоров. Ты в курсе, что у неё совсем не осталось друзей? Кое-кто тут к ней постучался после всей этой истории — так она не простила. Характерец у неё сама знаешь какой… не особо с ней стремятся поддерживать контакт даже теперь, несмотря на все наши сногсшибательные приключения и богатенького американского папочку.

— У меня тоже нет друзей. Забавно, да? Маленькая крыска… и большая.

Петров засмеялся. Он не стал обижать жену, что без косметики, с влажными волосами она сейчас и впрямь похожа на тощего мокрого крысёныша. Он в который раз с изумлением отметил, что ненакрашенная Ельникова выглядит гораздо моложе своих лет. Правда, лицо её не было хоть сколько-нибудь симпатичным; но всё же это было молодое лицо, пусть и с потускневшей от многолетнего курения кожей, обрамлённое тонкими редкими тёмно-русыми волосами с заметной проседью.

— У тебя такая мордашка. Глаза ты умеешь на пол-лица раскрывать, как в мультфильмах. Это нечто. Смотри, возбудишь меня — потом не отделаешься. Ты очень нужна мне, Лена, — отсмеявшись, сказал он и заправил ей отросшие волосы за уши.

— Спасибо, — дежурно поблагодарила та. Кажется, она его даже не услышала. — Я хочу к Юне. Очень хочу к дочери.

— Ты же понимаешь, что сейчас к ней нельзя.

— Но мне очень нужно, — жалобно посмотрела Ельникова, опуская голову на свои подогнутые колени. Сейчас она сама напоминала несчастного брошенного ребёнка.

— Так… давай сосредоточимся на тех желаниях, которые в данный отрезок времени можно выполнить. Как я уже сказал, ты нужна мне — и я имел в виду вовсе не семейную жизнь. В профессиональном плане нужна. Мне требуется укрепить свою группу экспериментальной астрофизики. Пойдёшь ко мне работать?

Ельникова прищурилась и приоткрыла рот, пытаясь обдумать его слова. Петров залюбовался её плоскими узкими губами. Неужели он может их теперь целовать, когда ему заблагорассудится? Невероятно. Но он ждал её ответа и сдержал нахлынувший порыв, потому что сейчас желал говорить только о работе.