Я не скажу, кто твоя мама (СИ)

— Да низачем. Просто от зависимости так легко не избавиться, что ты, маленький, что ли. Говоришь, хорошо выгляжу? А чего бы и не выглядеть? Влюблённая, удовлетворённая… — усмехнулась Ельникова. — А вот сейчас будет шантаж. Дай сигарету — и я скажу, что решила.

Петров, помедлив, протянул жене пачку и зажигалку. Ельникова с ненавистью отшвырнула недоеденное яблоко и сделала глубокую затяжку. Он терпеливо ждал; наконец она смягчилась:

— Я приму твоё предложение о работе, Володь… это я, пожалуй, потяну.

— Не потянешь — а подтянешь! И вытянешь нашу могучую лабу на новый уровень, — Петров громко захлопал в ладоши. — Лучшая новость недели. Я счастлив, моя любимейшая. Это многонациональный проект, и он бы очень выиграл, если бы ты вступила в наш консорциум. Как член Совета консорциума приветствую ваше скорейшее появление в нашей группе, миссис Ельникова-Петрова. Ты — ценное приобретение, — он раскинул руки.

— Я, правда, разучилась работать в команде… — продолжала Ельникова. — Стала совсем нелюдимой. Ха. Приветствует он… Наивный и восторженный… Экзальтированный — прямо как наша дочь иногда… Не жди от меня сразу многого, ладно. Я бы по возможности большую часть времени работала одна. Просто дай мне задание — и будет результат.

— Всё сделаю, как надо, моя ты любимица. Дай зацелую, — Петров подошёл к ней своей стремительной энергичной походкой, точно такой же, как у Юны; Ельникова мягко уклонилась от его объятий:

— Я не закончила. Позволь мне приступить попозже. Не прямо сейчас. Прежде хочу попробовать себя в другой профессии.

Петров непонимающе уставился на жену.

— Это в какой же? Будешь моей садовницей? Поваром? Прости, что демонстрирую свои домостроевские фантазии так открыто…

Ельникова помолчала. Затем призналась со своей неприятной усмешкой:

— Хочу поработать сталкершей. Надеюсь, ты не слишком шокирован?

— Ты не перестаёшь… удивлять.

— И сталкерить я собираюсь на родине. Ты догадываешься, кого. Так что на какое-то время нам придётся разлучиться, — Ельникова подошла к нему вплотную и запрокинула голову:

— Зато теперь можешь зацеловать. Если ещё не передумал. А потом я куплю билет.

— Юна улетает четырнадцатого, — помолчав, сказал Петров. — Значит, тебе надо лететь по крайней мере на день раньше.

— На два.

— Это уже совсем скоро, — расстроился Петров.

— Прости, Володя. Одну я её больше не оставлю — тем более в России. Старые страхи.

— Думаю, они необоснованы. Но если тебе так легче…

— Один разок я дитё прохлопала, так что это не обсуждается. Ты уже говорил дочери про нас с тобой?

— Нет. Но тебе слил информацию о её тайной свадьбе — не сомневайся, что и ей всё тоже солью.

— Представляю себе её реакцию, — хмыкнула Ельникова. — Потом расскажешь.

Петров пригласил дочь вместе поужинать незадолго до её отъезда; Юна встретила новость без энтузиазма.

— Очень опрометчиво, но ожидаемо, папа. Кстати, я подозревала, что этим кончится: от тебя пахло её духами, когда ты домой возвращался.

— Ты у меня прямо как жена, уличающая неверного мужа! — начал паясничать Петров, но сразу сделался серьёзным. — Не забывайся, Юна. И раз ты теперь живёшь у супруга, я считаю возможным перевезти жену к себе на Роял Мэдоу роуд. Будем соседями.

— Какой ужас! — вскричала Юна. — Суд велел ей не приближаться ко мне — а ты её в Вегас свозил, романтически возобновить семейную жизнь? Да ещё и поселишь её рядом, вопреки решению суда? Ну, флаг в руки. Только как, интересно, ты видишь общение со мной теперь?

— Ты ещё не выросла — выговаривать мне в таком ключе, — благодушно ухмыльнулся Петров. — И тон смени, мой маленький. Иначе получишь серию нехилых щелчков в свой красивый лоб; экстерном у меня пройдёшь переподготовку и повышение квалификации по долбанному этикету.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Уже пожалел один раз, что связался. А теперь снова в ту же кучу дерьма наступить собираешься? Так напоминаю тебе, что дерьмо воняет, папочка. Не отмоешься.

— Ну ты мелкая нахалка, хамка отвязанная, — захохотал Петров. — У самой-то в жизни происходят события поинтереснее: вышла замуж, отца поставила в известность постфактум. Ну да: где ещё терять невинность, как не в городе ангелов, где ещё сочетаться браком, как не в городе грехов! Спохватилась — мораль мне читать. Перетопчешься! Прими мой выбор и смирись. Занимайся своей личной жизнью, это тебе в новинку, неофитка чёртова. А ко взрослым людям не лезь!

— Ну и ты не лезь в таком случае! Я самостоятельна и финансово независима, смею тебе напомнить.

— Ничего, что у меня мечтой всей жизни было выдать дочь замуж? На свадьбе побывать?

— Папа! Да ты что, серьёзно? Мы же только расписались, нам обоим не было дела до того, как это произойдёт, — опешила Юна.