Я не скажу, кто твоя мама (СИ)

— Подождите. Так вы не Марта Орбо? А кто вы тогда такая? — повернулся к Юне тот, кого назвали Феликсом.

— Юна Прищепкина. Аспирантка с филологического.

— Постойте! — воскликнул мужчина по-русски. Его лицо прояснилось. — Прищепкина! Вы заканчивали СПбГУ? Я вас знаю.

— Кто ж меня там теперь не знает, — пробормотала Юна. — Эта Ельникова…

— Ельникова? — озадаченно посмотрел на неё Феликс.

— О, та дама… Мисс Ельникова… дама веская, — услышав знакомую фамилию, отреагировал седой профессор.

— Когда я защищался в России, она была моим научным руководителем, — к слову вспомнил Феликс Еремеев, обращаясь к старику. — Нет, я не про Ельникову. Вы же филолог? Не путайте меня. Помните, лет шесть назад я был проректором по науке, а вы готовили студенческий круглый стол на Международном культурном форуме? Вы ещё ко мне на консультации приходили и отчёт потом сдавали.

Да. Теперь Юна вспомнила. Просто реальной все эти годы для неё была только Ельникова… Все остальные события студенческой жизни прошли, как в тумане, на фоне мыслей и переживаний о ней.

— Подождите меня снаружи, пожалуйста, я скоро освобожусь, — попросил Феликс. — Сейчас закончу с коллегами и Мартой Орбо.

Юна вышла и осталась ждать за дверью — не вполне понимая, зачем. Сейчас она ещё кое-что вспомнила. На первом курсе как-то раз Ельниковскую лекцию по концепциям современного естествознания заменял именно этот мужик. Видимо, Ельникова тогда была в командировке и попросила его о подмене. Юна вспомнила свою досаду и разочарование, когда открылась дверь и вошла не долгожданная Ельникова, а чужой мужик; ей сделалось тошно и гадко. Как могла она так сильно любить эту старую перечницу, считать её идеальным педагогом; так тосковать по ней?

Распрощавшись с коллегами, Еремеев открыл кабинет и обратился к Юне:

— Извините меня. Зайдите, пожалуйста. Давайте поговорим. Как дела в СПбГУ?

— Да всё по-прежнему. Спрашивайте у тех, кто там работает.

— Эта девочка, Марта Орбо, действительно посетила мой курс только пару раз за семестр. Вот ассистентка вас и перепутала.

— Это называется комедия положений. Не в то время не в том месте, — пошутила Юна.

— Пойдёте обедать?

— К сожалению, мне ещё в библиотеку надо. У меня с собой список книг для моего исследования. Думаете, мне дадут их на дом?

— Если бруиновская карточка у вас есть, тогда дадут.

— Отлично, — Юна весело подпрыгнула. — Кстати, ваш наезд меня тоже взбодрил. Никогда не забуду, как вы требовали, чтобы я сделала всё, на что способна в механике.

— Я тоже не забуду, как вы принялись писать таблицу умножения, — хмыкнул Феликс. — И это в футболке с надписью NASA. Я бы назвал такое кощунством. Нарядились студенткой астрономического отделения — и ещё удивляетесь, что вас тащат сдавать экзамен.

— Как это можно астро-студенткой «нарядиться»? — не поняла Юна.

— Джинсы с футболкой NASA, рюкзак за спиной, ноль косметики, — пояснил мужчина.

— Неудивительно! В эту жару косметикой не собираюсь пользоваться — мужчины этого не делают, так с какой стати женщине такой труд на себя принимать! Это не значит «нарядиться под студентку»! Наоборот, так рассуждают женщины уже чинные, солидные, которые в возрасте.

— Ух ты, какой воинствующий феминизм, — задумчиво посмотрел на неё Феликс.

— А эту насовскую футболку я в «Россе» купила, — с гордостью призналась Юна.

— В «Россе» уже успели побывать, а в библиотеку ещё не наведывались? — добродушно подколол Феликс, но Юна усмотрела в его словах высокомерный упрёк и, возмутившись, гневно напустилась на него:

— Я имела право развлечься хоть немного после пережитого. Не до библиотеки было. Вы бы знали, чего мне эти месяцы стоили! Сначала я чёрт знает сколько ждала визу — меня, филолога, отправили на административную проверку! Что за унижение. Мать истерит и ненавидит меня не меньше, чем папаня ненавидел. На фоне этого оформление аспирантуры, постоянный её перенос: то проверка в Посольстве задерживается, то фонд документы не успевает оформить. Вы знаете, что мне пришлось дважды летать в Хорватию, поскольку у нас в стране все представительства США закрылись? Всё, к чему я шла годами, чуть было не рухнуло. Представляете?

Феликс медленно кивнул, внимательно глядя на неё.

— Так вот, я на административной проверке, переезд под угрозой… — чуть не плача, продолжала Юна. — Вы-то, небось, в куда более спокойной обстановке улетали пять или сколько там лет назад!

— Шесть. Вскоре после того культурного форума.

— А я прилетела — и что? Да мне, если хотите знать, уже два месяца налоговый номер не могут выдать — то документы потеряют, то ещё что-то. Считаете, это нормально? Вы-то свой, небось, без проблем недельки за две получили.

— Это все ваши злоключения — или ещё есть?