Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

Прием в честь прадеда оказался традиционно скучным и не менее традиционно глупым. Ольга с Игорем опоздали на полтора часа, и все равно еще ничего толком не началось. Группы людей толпились кругом — часть групп у входа в особняк на Покровке, часть — уже внутри, в большом зале.

Ольга огляделась. Ей хотелось быстро подойти к бабушке, быстро поговорить с мамой и немедленно смыться отсюда. Подальше от огромного портрета прадеда, стоящего на столе и украшенного цветами — как будто тут похороны! Подальше от натянутых улыбок родственников, подальше от этой напомажено-искрящейся толпы.

— Потерпи, — шепнул Игорь, крепко держа ее под руку. — Это все быстро закончится.

Она улыбнулась в ответ. Когда-то она была бы благодарна за поддержку, но теперь хорошо знала — грош цена этим словам, и этой руке, зажавшей ее локоть, и даже очень дорогому костюму — тоже грош.

— Игорь? — Какая-то странного вида тетка бросилась им навстречу, сильной рукой отстранила Ольгу в сторону и обняла Бантыш-Каменского за шею. — Вот уж не ожидала тебя здесь встретить!

Ольга с интересом смотрела, как тетка крепко обнимает ее кавалера, как треплет его идеально уложенные волосы и даже целует в чисто выбритую щеку. Странно, но Игорь, кажется, тоже обрадовался — обнял в ответ, расцвел улыбкой, даже — похоже — искренней.

Тетка была… странная. Вот если есть странные — то они должны выглядеть именно так. Коротко стриженная, какой-то белесый ежик на макушке, одетая в длинное черное платье из прошлогодней коллекции D&G и в ужасные белые туфли на высоком каблуке. На открытом плече — татуировка в виде какой-то неведомой зверушки, а на голени еще одна — змея или нечто подобное.

Она повернулась к Ольге и та смогла рассмотреть лицо. Обычное лицо, ничего особенного — брови не белые, значит ежик на макушке — крашеный. Глаза тоже обычные — темно-коричневые, обрамленные слегка подкрашенными ресницами. И губы, губы! Ольга готова была простить все, даже татуировки, но ярко-красная помада на и без того полных губах — это уже было слишком.

— Ольга, разреши представить тебе Ларису Андрееву — мою старинную подругу. Лара, это Ольга Будина — моя коллега по работе.

Ольга почувствовала, как дергается уголок ее рта. Коллега по работе. Ну-ну.

— Очень приятно, — она легко кивнула Ларе, вцепившейся в руку Игоря.

— Ага, — согласилась та, осматривая ее с ног до головы. — Коллега, значит. Ну-ну.

Ольга подняла брови. Игорь засмеялся.

— Извини, — сказал он Ольге доверительно. — У Лары с юности большие проблемы с политесом.

— Нет у меня никаких проблем, — возразила Лара. — Политеса нет и проблем нет. Так кто вы на самом деле? Подруга жизни?

Ольга смотрела на нее и молчала. Она не любила таких людей и не понимала, как себя с ними вести.

— Нет, на подругу жизни вы не тянете, — продолжила тем временем Лара. — Просто подружка? Тоже вряд ли. Любовница?

Игорь улыбался, а Ольга скинула с себя оцепенение, повела плечами и, указывая подбородком направление, показала на портрет.

— Это мой прадед, — сказала она холодно. — Я Ольга Будина, и раз уж вы явились на этот прием, то эта фамилия должна о чем-то вам говорить.

Лара должна была смутиться, обязательно должна, но не смутилась. Она прищурилась на Ольгу, перевела взгляд на портрет, и снова на Ольгу. И вдруг схватила ее за руку и потащила за собой, на ходу бросив Игорю: «Я попозже ее тебе верну».

Ольга окончательно перестала понимать происходящее. Она вынуждена была идти быстро — Лара крепко вцепилась в ее руку, и если бы Ольга попыталась снизить скорость, то унизительно споткнулась бы — и скорее всего, даже после этого Лара продолжала бы тащить ее за собой.

— Что вы себе позволяете? — Возмутилась Ольга, когда Лара наконец затащила ее на балкон и почти швырнула к стене.

— Извини, — улыбнулась она. — У меня руки сильные, не всегда могу рассчитать прилагаемое усилие.

— Ты кто? — Ольга вытряхнула из сумочки сигареты и со злостью посмотрела на обладательницу сильных рук. — Дворник, что ли?

Лара расхохоталась. Она смеялась долго, красиво и вкусно — Ольга даже засмотрелась.

— Я врач, — сказала она, оборвав смех. Пока она смеялась, Ольга успела найти наконец зажигалку в сумке и закурить. — Хирург.

И жестами показала нечто, похожее на распиливание досок.

— Хирург, — повторила Ольга удивленно. — И что ты здесь делаешь, в таком случае?

— А что? — Улыбнулась Лара и вытащила из Ольгиной пачки сигарету. — Чтобы попасть на такой прием, надо быть обязательно Ксенией Собчак? Твой прадед был как раз хирургом, а вовсе не Собчаком. Ты что-нибудь об этом слышала?

Ольга смутилась. Она-то привыкла видеть на маминых тусовках отнюдь не врачей, и ей даже в голову не пришло, что чествовать память прадеда придут именно врачи.

— Ладно, — сказала она. — Ты хирург, прадед был хирургом, но я-то не хирург. Зачем ты меня сюда притащила?

Лара сложила губы трубочкой и с силой втянула в себя дым. А потом так же, трубочкой, выдохнула его обратно.