Я (не) согласна

Но кнес Ольхов предпочитал жить на широкую ногу: надирался в трактирах, кутил с веселыми дамами (и где он находил их в таких количествах?), устраивал шикарные пирушки. Денег, похоже, у него куры не клевали. Его обожали и полицейские, и налоговики, и купцы во главе с градоуправителем, да и как можно не любить такого славного парня, который может угостить всё первое полицейское выпивкой и не гнушался побрататься с купцом первой гильдии? А то, что он при этом подписывал приказ об аресте господина Сметанова, который водил службу с местным судьей и оттого выигрывал все тяжбы, так это работа такая. А я, привыкшая к урокам отца, замечала, что взгляд блондина во время очередной попойки не становился стеклянным, как у его собутыльников, а кубок нередко опустошался в ближайшую кадку с цветком.

Кнес Ольхов был страшным человеком, и я была счастлива, что нахожусь в его лагере. Были ли у него друзья? Возлюбленные? Доверенные лица, наконец? Понимала ли его хоть одна из тех красавиц, которым он легко и просто посылал наутро букеты цветов, а потом не узнавал на улице? Впрочем, и букеты выбирать быстро стало моей обязанностью. Это было, пожалуй, даже забавно, хотя время от времени царапало мне душу. Всё же он мой почти что супруг, а ведет себя совершенно безнравственно. Главное, не влюбляться в него — слишком больно он может сделать. Он же женщин ни во что не ставит! Разве можно вот так:

— Стёпа, ты запомнил эту рыженькую актриску? Цветы ей пошли на свой вкус. И если будет меня искать — скажи, что я скончался.

— Она не актриска, — вздыхаю я. — Актриска была третьего дня. Рыженькая — вдова купца Ермилова, между прочим. Того самого, что парк выстроил и на богадельню денег дал.

— Зануда ты, Стёпа. Ну ладно, закажи еще купцу на могилку букет. Да гляди, не перепутай!

Я ж говорю, совершенно невыносимый человек! А букеты я всё же перепутала. Купцу на могилку положили роскошные лилии с запиской "Спасибо за волшебную ночь и прощай", а рыженькой лисичке доставили бордовые розы с траурной лентой. Этими розами Дамир Всеславович в тот же день получил по физиономии. Я хохотала до слёз, а потом забрикадировалась в комнате вдвоем с местной кошкой и даже ужинать не вышла. Ибо страшно. А кошка в гостинице хорошая, толстая, хотя и дура.

У меня никогда животных не было. В Галлии любят собак, но в королевском дворце они живут на псарне, а принцессе там делать нечего. В детстве я еще могла поиграть со щенками, но потом с людьми играть стало гораздо интереснее. Что мне те щенки, когда можно сбежать на улицу и поговорить там с чумазым мальчишкой?

У местной полосатой кошки не было имени, зато был пушистый хвост, шикарное мурчало и удивительная способность успокаивать. Я залезла в кровать прямо в одежде, затащила кошку себе на живот и начала размышлять, как объяснить отцу, что я передумала на счет свадьбы. И дело даже не в том, что Дамир-Даромир хорош собой или по-настоящему мне нравится — нет. Из него выйдет прекрасный союзник для Галлии. Времена, когда нет войны — поистине благодатные, а такой человек, как Мир (или Дар — как я осмелюсь называть его хотя бы в мыслях) разбирается в экономике государства гораздо лучше, чем тот, кто сидит во дворце.

— Стёпа, я успокоился, — раздался ровный голос блондина из-за двери. — Можно войти? На самом деле это было очень смешно, но если ты продолжишь в таком духе, не я буду платить тебе, а ты мне.

Дамир, не дожидаясь позволения, с силой толкнул дверь. Не веря своим глазам я смотрела, как тяжелый комод, которым я приперла вход, довольно быстро отъехал прочь. Гм, а я чувствовала себя в безопасности! Впрочем, и сейчас чувствую, несмотря на то, что блондин глядит на меня (или на кошку?) каким-то непонятным, задумчивым взглядом.

— Это так мило, так по-домашнему, — ядовито заметил блондин, оглядывая меня. — Я даже подумал, что случайно вломился в будуар хозяйки гостиницы.

— С вас станется, — махнула я рукой снисходительно. — Ошиблись дверью, с кем не бывает! Не надо извинений, но хозяйская спальня в другом крыле. А если уж вам так нужно — в конце коридора комната Дарины.

Дамир вздрогнул. Горничная в гостинице была очень интересной девушкой. Миловидная, бойкая, яркая, она активно строила глазки моему хозяину. Девушка так часто что-то роняла к его ногам, а потом нагибалась или приседала, демонстрируя глубокое декольте, что кнес Ольхов теперь от нее шарахался, как от огня.

— Стёпа, ты козел, и шутки у тебя козлиные, — заявил Дамир. — Но я тебе отомщу. Намекну Дашке, что ты у нас невинный юноша, и она влюбится в тебя.

— О, мой господин, пощадите, это слишком жестокая кара! Я бы встал на колени, но кошка мне мешает.

Блондин хмыкнул и почесал нос.

— На колени, Стёпа, я тебя еще поставлю… в угол и на горох.

Он быстро прошел в комнату и оседлал стул, опустив руки на спинку.

— Я ведь тебе говорил угомониться, мальчик, — мягко взглянул на меня он. — Ты ведешь себя порой безобразно. Ты хулиган и разбойник, Степан. Не будь ты действительно лучшим секретарём, которые у меня только были, я бы давно выкинул тебя прочь.