Я не верю

Они, смеясь, обсуждают очередную серию любимого сериала, а я иду к колодцу. Неожиданный поворот событий. А может, и к лучшему. Развеюсь, как Юля советовала. Но перед тем, как приступить к должности банщика, достаю сотовый, проверяю наличие антенны. Вдруг Ольга захочет поговорить и не сможет до меня дозвониться. Будет очень обидно. Мне.

***

– Сынок, ты чего тут сидишь? – мамины ладони ложатся на мои плечи, и накрываю одну из них своей. Мама с тётей Элей после бани сидели на веранде, пили холодное шампанское. И я не стал мешать им, они же хотели посплетничать. Я сижу на улице у костра. Смотря на языки пламени, я думаю о том, как мы будем жить дальше. Ещё не так давно я был абсолютно счастлив, я мечтал. А сейчас я дезориентирован, я не знаю, как поступить, чтобы было правильно. Душа рвётся к ней, хочется поступить импульсивно, но разум в тандеме с друзьями твердит, что надо держаться как можно дальше. Я для Виталины сейчас как красная тряпка для быка. И если по моей вине с ней что-то снова произойдёт, то Ольги мне не видать. Я словно связан по рукам и ногам. И мне не нравится это состояние. Ну почему она мне не звонит? Уже поздно, и дочь должна спать. Кручу в руках сотовый, смотрю на открытый контакт в телефонной книге, зависаю пальцем над кнопкой «позвонить».

– Кто такая Ольга? – слышу позади меня. Мама обвивает мою шею своими руками, целуя макушку, смотрит на экран моего телефона, а я неспешно нажимаю на кнопку, и экран гаснет. – Красивая, – мама

присаживается рядом со мной, слегка поёживаясь от прохладного ветра. Снимаю с себя куртку и накидываю на её плечи.

– Где тётя Эля? – спрашиваю я, подкидывая дров в костёр.

– Ушла спать.

– А ты почему не пошла с ней? Поздно уже.

– Хочу с тобой побыть.

Я обнимаю её за плечи, притягивая к себе ближе.

– Ты в последнее время изменился. Расскажешь, что с тобой происходит?

– Волнуешься?

– Очень.

– Не переживай, наркотиками не увлекаюсь.

– Я знаю. Но с тобой определённо что-то происходит. В последнее время ты очень задумчивый, молчаливый и замкнутый. Ты влюбился?

– Я люблю. Очень. Опережая твой следующий вопрос, отвечу сразу: давно.

– Это взаимно? – с опаской интересуется она.

– Надеюсь, что да.

– Почему такой уклончивый ответ? Она тебе этого не говорила?

– Нет, – пытаюсь вспомнить каждый наш момент, проведённый наедине, каждое сказанное ею слово. – Никогда.

– Но ты чувствуешь это, когда вы вместе?

– Да, – уверенно отвечаю я, потому что знаю ответ на этот вопрос. Только «да».

– Не обращай внимания на слова, сказанные или нет. Если ты душой чувствуешь, что тебе отвечают взаимностью, то верь себе.

– Мам, а как вы с папой познакомились?

– В кинотеатре. А ты разве не знаешь?

– Нет, вы никогда не рассказывали.

– Мы с Элькой тогда пошли на премьеру какого-то ужастика, уже не помню его название. Естественно, инициатором этого похода была она, я же предпочитала романтические комедии, но Эля сказала, что парни ходят на романтику в кино только со своей девушкой, ни один парень в здравом уме не пойдёт один на подобный фильм.

– А вы хотели познакомиться с парнями?

– Элька хотела. Она как раз поругалась со своим парнем и решила ему отомстить. Вот сидим мы в напряжении, фильм начинается, свет гаснет. И через несколько минут я краем глаза замечаю, как в зал входят два опоздавших парня. И идут прямо к нашему ряду, пробираясь в темноте. А мы сидим в центре. Твой отец наступил мне на ногу, пока пытался проскользнуть к своему месту. А место его было как раз рядом с моим. У меня пятнадцатое, у него шестнадцатое. Присел рядом, извинился. Я взглянула на него мельком, сразу отметила, что парень-то хорош. Начали смотреть фильм. Минут пятнадцать смотрели то на экран, то он на меня, то я на него, и опять на экран. Только сейчас понимаю, как это было забавно. В один из страшных моментов я как бы невзначай схватила его за руку.

– Вот ты хитрюга, – улыбаюсь я, а мама-то у меня ещё та хулиганка, оказывается.

– А что делать, он мне понравился, – мама озорно смеётся, вспоминая этот момент. – Естественно, я извинилась, сказала, что это произошло непроизвольно. И как порядочная девушка положила руку на ручку кресла между нами.

– И что сделал отец?

– Сказал, что ничего страшного.

– И всё?

– Нет, конечно. В следующий животрепещущий момент на экране он сам накрыл мою ладонь своей. Вот так и просидели до конца фильма.

– А потом? После фильма что было?

– Детям об этом не рассказывают.

– Ну, мам. Я ж уже взрослый. Совершеннолетний.

– Нет. Ты посчитаешь, что я была слишком … Легкомысленна.

– Серьёзно? – не могу поверить, что отец уложил мою маму прямо в первый вечер знакомства. – В первый же вечер? – произношу вслух свои мысли, на что мама наигранно-смущённо опускает глаза. – Вот вы даёте. Колись, ма.

– Секрет за секрет.

Ну, мама. Ну, лиса. Грамотно меня обработала. Вспомнила нашу детскую игру. Таким способом в школьные годы она узнавала все мои тайны.

– Договорились, – соглашаюсь я, хочется же до конца узнать эту историю.