Я не верю

– В общем, фильм закончился, мы с Элей покинули зал. Я искала глазами этого незнакомца, но не нашла. Честно, разочаровалась. Но как только мы вышли из кинотеатра, я заметила его в нескольких шагах от себя. Он ждал меня. Он держал в руке…

– Букет цветов? – тороплю маму с рассказом.

– Нет, конечно. Ты же знаешь, как он не любит эти банальности.

– Пачку презервативов, – предполагаю я, за что получаю оплеуху от мамы. Мы оба смеёмся. – А что, очень оригинально.

– Он держал в руке зонт.

– Зонт?

– Ну, да. Погода резко испортилась, подул холодный ветер и начался дождь.

– И у тебя не было зонта?

– Был. Но я сделала вид, что нет.

– Мама!!! Как же он не заметил?

– Я его вместе с курткой Эльке отдала, о чём тогда пожалела. Я ж мечтала, что твой отец, как герой романа, накинет мне на плечи свой пиджак. А у твоего отца ни пиджака, ни куртки не оказалось, так и шли, оба мерзли, зато под одним зонтом.

– Шли, шли и пришли?

– Юра проводил меня до дома. И я пригласила его к себе, переждать дождь и немного согреться. Чаю попить.

– Чаю попить? Раньше это так называлось?

– Ну хватит, Глеб. Я ничего такого не планировала. Я, конечно, скромницей не была, но и доступной девицей меня назвать нельзя было. Папа, между прочим, стал моим первым и единственным мужчиной в жизни.

– Мамуль, я о тебе в таком ключе и не думал вовсе. Просто не ожидал, что вы такими были.

– Какими такими? Молодыми? Да, сынок, мы были молодыми. И кровь играла, и гормоны бушевали, и любви хотелось. В тот момент мы будто сошли с ума друг от друга. Как в кино. В общем, с того вечера мы больше не расставались.

– Вот и я сошел с ума, когда впервые её увидел, – признаюсь я, не могу промолчать, мама настроила меня на романтику и откровения. Умеет же.

– Ольгу? – какая мама у меня наблюдательная.

– Да. Её.

– Расскажи, как вы познакомились.

– Первый мой рабочий день. Виталий Петрович ведёт меня в ординаторскую, чтобы познакомить с коллективом. Вхожу и вижу её длинные стройные ноги. Она стояла на табурете, пытаясь достать какую-то книгу с верхней полки. Заметив меня, она быстро спрыгнула со стула, встала напротив меня, и тут я заметил огненно-рыжие волосы и глубокие зелёные глаза. Я пропал. Сразу.

– В отца пошёл.

– Мам, ответь только честно, если бы ты узнала, что я люблю женщину, которая старше меня на несколько лет, как бы ты отреагировала?

– На сколько конкретно лет она старше? – с дрожью в голосе спрашивает мама.

– На одиннадцать.

– Боже, Глеб, – некоторое время мы молча смотрим на огонь, и я уже не жду одобрения и материнского благословения. – Любишь?

– Очень.

– Она не выглядит на свой возраст, судя по фотографии. Покажи ещё, – достаю сотовый и показываю несколько фотографий Ольги. – Очень красивая женщина. Почему тогда грустишь? Поссорились?

– Типа того, – не хочу грузить маму историей про Виту.

– Она замужем?

– Нет.

– Звони и мирись, – всё-таки благословение будет.

– Не могу позвонить.

– Это ещё почему? Кто из вас мужик?

– Не в этом дело, мам. Она сейчас очень занята. Мы договорились, что она позвонит сама.

– И ты ждёшь?

– Жду.

– Давно ждёшь?

– Мама.

– Недоговариваешь ты, сыночек.

– Я потом расскажу, честно.

В маминых руках оживает мой телефон, на экране высвечивается долгожданное и любимое имя «Ольга».

– Дождался, – улыбаясь, мама передаёт мне телефон, сама уходит в дом.

А я отвечаю на звонок. На желанный звонок. Чёрт, я слышу её голос.

Глава 28

Ольга

– Что говорит доктор? Как продвигается лечение Виталины? – Светлана приехала ко мне в гости после смены без приглашения. Но я рада её видеть, очень.

Дочь спит в своей комнате после приёма таблеток. А мы с подругой расположились в гостиной на диване.

– Он предлагает уехать, – смотрю на очередной рецепт врача, список необходимых лекарств небольшой, но препараты, указанные в нём, нельзя отнести к «лёгким». И я не хочу пичкать её этими наркотиками. Поэтому поинтересовалась у лечащего врача об альтернативном лечении. – Сменить обстановку надо.

– В санаторий или на море, а может, в горы? Хорошая идея, попробуйте, Витка развеется, успокоится. Я думаю, Коршунов пойдёт тебе на встречу, продлит отпуск, ну уж на крайний случай оформишь за свой счёт, – воодушевлённо тараторит подруга.

– Успокоится, а потом вернётся сюда и снова встретит его, – напоминаю ей, от кого на самом деле мы стараемся убежать. – Нет, ты неправильно поняла. Врач предлагает переехать отсюда насовсем.

– В смысле насовсем? – настораживается она. – А твоя работа? Квартира? Друзья? Глеб?

– Работу найти не проблема, квартиру снять тоже. Со временем продам эту и смогу купить на новом месте. С вами я буду продолжать общаться, сейчас столько возможностей: телефон, видеосвязь.

– А Глеб?

Её взгляд словно пытка для меня. Не надо смотреть на меня с таким осуждением, мне больно, честно, очень больно, но я не могу иначе.

– Ну что ты хочешь от меня услышать? – не выдерживаю я, опускаю свой взгляд в пол, продолжаю еле слышно: – Глеб в нашу с Витой жизнь не вписывается.

– То есть ты уже всё решила? – с горечью в голосе произносит подруга.