Я - некромант (СИ)

- Ну, вот я и отравился. Ты мне никогда не нравилась – во-первых, ты девушка. А мне, знаешь ли, всегда нравились парни. Во-вторых – ты мелочная, предсказуемая, зацикленная на своей дурацкой любви истеричка без будущего. Твоя красота заставляет моё сердце тошнить, потому что она приторна и идеальна. В тебе нет ничего, что могло бы меня зацепить. Можешь говорить всё, что захочешь, ведь я всё равно умер. И снова умру – это моё хобби. Ты никогда не познаешь того, что познал Том. Ты – мусор под его ногами, об который он споткнулся и упал в бездну. Ты – причина его смерти. Ты и все те, кто мешал ему жить.

Я радуюсь. Меня переполняет то же чувство, которое обычно переполняет Оула при виде трупа. Мне действительно это нравится! Взгляд этой девушки, эти пустые глаза. Её душа очищена, и теперь она возродится. Эта девушка была ходячим полусгнившим трупом в красивом фантике – теперь я воскресил её душу. Я открыл ей глаза и прицепил прищепками к бровям. Смотри же, смотри. Узрей этот мир таким, какой он есть. Настоящим.

Я направляюсь к выходу, оставив девушку позади, всё ещё в мёртвом недоумении. Пора уже к Оулу, он наверняка всё ещё валяется в обнимку с моим бездыханным телом на той крыше. Интересно, где я? Мне повезло, что я опять проснулся в своём городе – я узнаю этот пейзаж за окном. Выхожу из дома. В похоронном костюме и белых ботинках, со сливовым шухером на голове. С уже проявившимся Знаком. Я иду по улице, которую так хорошо знаю. Дождь хлещет так, что я уже мокрый с ног до головы. Улица серая, люди серые, небо серое. Всё серое. Мир сер и скучен, но бываю такие моменты, когда тебе нравится серый цвет. Наверное, такой цвет моей души. Я иду, и меня не волнует ничего, кроме нынешнего местонахождения Оула. У меня нет семьи, нет дома, нет друзей. У меня нет вещей, нет книг, нет фотографий. Я – это просто я. Существую только я. Свои пианистические руки я засовываю в карманы, а красивое лицо подставляю струям грязного дождя. Мне это нравится. Нравится просто быть, но при этом уже давно не жить. Нравится вот так идти навстречу своей смерти.

И дорога эта бесконечна.

Кольцо. Я иду по кольцу, у которого нет краёв. А смерть – только в конце пути.

Нет конца.

Нет начала.

Я иду к Оулу. Иду к этому помешанному. Наверняка мой труп занял место в его коллекции. Интересно, куда он меня засунул? Я дышу выхлопными газами. Я иду по мертвецам насекомых в бетоне. Я одет в мёртвые растения. Вокруг – смерть. Она так недосягаема. Всё, что я могу воскресить – лишь души. Бестелесные эфирные существа, которыми наполнена Вселенная. Люди умирают, а души остаются. Тела гниют, душа неизменна. Но у людей после смерти она очищается… у меня – нет. Я – записная книжка. Я – летописец этого мира.

Я – некромант.

***

Передо мной – железная заржавевшая дверь. Я стучу в неё ногой в ожидании, что яблоко из папье-маше ответит мне. Передо мной – дом Оула, или же попросту подвал заброшенной обувной фабрики. Тут до сих пор пахнет резиной и гуталином. Фабрика не работает уже пятнадцать лет, и, наверное, столько же тут живёт Оул. А может, он был призраком этого здания, и только теперь обрёл форму…

Я не знаю, кто такой Оул. Я не знаю, сколько ему лет и откуда он взялся. Я не знаю, когда у него день рождения и какова его фамилия. Просто Оул – это всё, что я о нём знаю. А ещё он – такой же монстр, как я. Я ещё не знаю, оживёт ли он, когда умрёт. Скорее всего, нет. Но он не умирает. Как бы он ни любил смерть, он никогда не умрёт. Он – призрак. По каким-то необъяснимым причинам живой и материальный призрак. Я стучу в его дверь. Сначала он может меня не узнать – в этом полумраке он вряд ли различит гексаграмму под моим левым глазом. Но потом – обязательно. На то он и Оул.

Я слышу его голос. Он разговаривает сам с собой или с одним из своих мёртвых друзей – он не любит, когда ему отвечают. Он идёт к двери, я уже слышу его шаги.

- Оул? – я заглядываю в приоткрытую щель. На меня пристально смотрят два травянистых глаза, еле видные под чересчур длинной белой чёлкой. Пока что он меня не узнаёт, я помню этот взгляд. Такое было, и не раз. В этом нет ничего необычного. Но вот его зрачки расширяются, по лицу ползёт кривая ухмылка, поспешным движением худощавой бледной руки со лба убираются мешающие волосы.