Я ненавижу тебя! 1 и 2 книги

С Машей ситуация еще не разрешилась, утренний визит блондина нанес непоправимую травму ее внутренней моралистке, и вот теперь, как апофеоз всех событий – Полухин, с плаксивым голосом!

– Завтра сходи с Петровичем на прием. А то моя, мне такой скандал устроила, как узнала, куда я иду, сказала, что либо я ее с собой беру, либо вообще никуда не пойду. Ты же понимаешь, что я не могу ее взять!

– Какой еще прием? Ты о чем? – с удивлением спросил Геля, чувствуя, что боль в голове становится более ощутимой.

– Ну, ты мать даешь! Совсем заработалась, что ли? Забыла, что мы с шефом должны по приёмам ходить, потенциальным клиентам зубы заговаривать, или ты хочешь, чтоб он опять как прошлый раз, наговорил всякой ерунды, а мы потом – расхлебывай?

Геля с трудом вспомнила, о чем говорит Полухин. Несколько лет назад, их начальник умудрился получить приглашение на один из закрытых приемов для олигархов. И на приеме нашел их первый очень серьезный и дорогостоящий проект. Правда, именно тогда, ради самого заказа он умудрился наобещать клиенту того, чего физически просто не реально было сделать. С большим трудом, но уже позже, клиента удалось уговорить, не расторгать с ними договора и внести в него кое-какие изменения. И то пришлось уменьшать сумму в договоре почти что вдвое. В итоге за очень сложную работу, в которую пришлось вложиться по полной программе, их фирма получила копейки. Однако клиент уже позже возместил им убытки в гораздо большем размере. Благодаря ему, для их маленькой фирмы открылись двери в большой бизнес. Их заметили, как серьезных программистов. И сам клиент стал приглашать Петровича, директора их фирмы, на различные приемы, знакомить с новыми потенциальными клиентами. Однако теперь он всегда брал с собой кого-нибудь из программистов, чтобы больше таких конфузов не случалось.

Все работники фирмы ходили по очереди. Геля никогда не любила ходить по подобным приемам, сборища этих толстосумов слишком сильно раздражали ее не слишком устойчивую психику, да и вообще не умела она фальшиво улыбаться в ответ на их презрительные и высокомерные взгляды, и заискивающе с подобострастием продолжать объяснять прописные истины. Как-то раз она сходила, и ощутила себя мышью в серпентарии. С тех пор Геля стала уважать их шефа, все же ему приходится постоянно общаться с этими «Змеями-Горынычами». Именно так окрестила мысленно их Геля, когда в первый и единственный раз побывала на одном из таких закрытых приемов.

Геля вздохнула:

– Полухин, ты же знаешь, как я отношусь, ко всем этим приемам.

– Мать, … – плаксивым голосом начал Полухин, – да тебе же и делать то ничего почти не надо будет, шеф сам все сделает, твоя задача только в том, чтобы одергивать его вовремя, а то он опять улетит в заоблачные дали, а мы потом горбаться за копейки, ты же понимаешь…

Геля закатила глаза, и смачно выругалась.

– А чего ты Быдковой не позвонил? Она же вроде с удовольствием одно время по этим приемам бегала.

– Ага, добегалась, – хмыкнул в трубку Иван, – а ты не видела ее прошлый раз с фонарем под глазом?

– Эмм…. Она сказала, что ударилась…, – почесала кончик носа Геля.

– Угу, ее муж с любовником застал, с одним из этих «богатеньких».

– Ого, а я и не знала, – безучастно ответила Геля.

– Ой, да тебе же вечно на все наплевать, ты же у нас не любительница сплетен, будто и не баба вовсе.

Геля хмыкнула.

– Мужики – самые жуткие сплетники, всем известная истина.

– Ой, ладно тебе, мужики, бабы, ты лучше меня спасай, а то моя, мне ведь житья потом не даст, – опять начал «ныть» в трубку Полухин.

Геля вздохнула, прекрасно понимая, что больше из фирмы никто не пойдет. Программисты в большей степени интроверты, им гораздо проще работать с кодами, чем с людьми.

– Ладно Полухин, будешь должен мне одну смену, – со вздохом произнесла Геля и услышала в трубке приглушенное «Йесссс!!!».

***

Влад набрал номер внутренней связи по дому и стал ждать, когда медсестра возьмет трубку, он точно знал, что она должна быть в комнате для персонала, так сам разрешил ей отдохнуть, чтобы она не торчала в смежной комнате-гостиной, да и не вздумала подслушивать их разговор с Машей. Влад даже не обратил внимания, на то, что свою руку так и не убрал с Машиной головы, и более того, переместил ее выше, и начал осторожно массировать, желая уменьшить ее боль, как когда-то в детстве делал это для своей матери. Так как ее часто мучали мигрени, а отец не всегда находился рядом, из-за того, что много работал, Влад научился делать небольшой массаж для своей матери. Но ведь это было так давно, что он и забыл, что еще способен на это.

Когда же он понял, что делает, то замер, и хотел уже убрать свою руку, но Маша тут же скривилась, словно боль опять вернулась, и Влад продолжил делать ей массаж одной рукой, а второй держа телефон у уха.

***