Я ненавижу тебя, чертов Уильямс! (СИ)

Самое страшное, что Джеймс лишь устало поднимает взгляд и не перечит, хотя раньше за такие слова разнес бы брата в пух и прах. А теперь точно соглашается, признает, чтобы оправдать свое бездействие. И снова тянется к бутылке.

— Да ты в конец ахренел, — праведно возмущается Стив и отбирает сосуд куда подальше. — Иди и прогуляйся, бестолочь, и только попробуй пить — на порог дома не пущу.

— Хорошо, «папочка», как скажешь, — пытается огрызнуться Джеймс, но даже это выходит вяло.

Он лишь вздыхает, смотрит за окно и понимает, что абсолютно не хочет выползать на эту солнечную, цветущую, полную людей улицу. Джеймсу вообще до ужаса хочется закопаться в своей комнате и не показываться в мире, желательно вообще никогда. Но Стив этого не позволит. Он стоит рядом и точно выпроводит пинками, если Джеймс только попробует ослушаться. А потому он все же идет одеваться и приводить себя в относительный порядок. И Джеймс многое бы отдал за то, чтобы с такой же легкостью можно было навести порядок в своей душе.

— Вот же зараза… — Стив устало смотрит в окно, где за поворотом скрывается его младший брат, и трет виски.

В такой ситуации с младшим он оказывается впервые и, признаться, слабо представляет, как вытащить его из этой полнейшей апатии. Все разы ранее Джеймс всегда был настроен на войну до конца, и этот упрямый настрой спасал его от любых депрессий и всего подобного. А теперь у него напрочь отбивает желание действовать, и это порядком пугает Стива.

Он неторопливо убирается на кухне и думает. Две недели назад Джеймс говорил, что встретился с Мэттом на улице и тот ему снова отказал. После этого все попытки вытащить Уильямса из своих мыслей с треском провалились у Стива и привели только к еще большим загонам. Старший Уильямс невольно стискивает крепче кулаки на губке и зло смотрит на свое отражение. Ему как-никогда сильно хочется вмазать этому Мэтту, из-за которого страдает его брат. Стив вытирает руки, бредет в гостиную и вдруг замечает мигающий телефон Джеймса на тумбе.

В голове перемыкает, когда Стив с секунду смотрит на забытый аппарат и борется со странным желанием. Но секунда проходит, он хватает мобильник в руку и спешно залезает в контакты. На «М» и «У» нет абсолютно ничего. Стив матерится, но пролистывает всю огромную телефонную книгу своего дорогого брата, пока не натыкается на имя «Чертов Уильямс». Он не знает, смеяться или плакать, лишь торопливо нажимает на контакт, набирает номер со своего телефона и с замиранием сердца ждет. Гудок, второй, третий звучат слишком томительно, но вот те прекращаются, и на том конце звучит совсем незнакомый мужской голос. Стив прекрасно знает голос Мэтта — виделся с ним несколько раз дома, а потому с уверенностью может сказать, что это не он.

— Алло? — произносят в динамике.

— Здравствуйте, — вежливо начинает Стив. — Вы не могли бы позвать Мэтта?

— Кто это? — звучит внезапный, но вполне ожидаемый вопрос. Стив подвисает: представиться Джеймсом — и его запросто могут послать на все четыре стороны, назваться обычным знакомым и результат повторится, а значит…

— Я новый помощник Оливера, и меня попросили передать Мэтту кое-какие документы перед завтрашней съемкой, — тараторит Стив и молится, чтобы незнакомец не был настолько хорошо осведомлен о работе Уильямса.

— Вот оно как… — на том конце явно задумываются. — Мэтт забыл телефон дома, но он собирался идти в спортивный бар в нашем районе. Вы знаете, где это? — уточняет мужчина.

— Да, конечно, Мэтт часто о нем говорил! — Стив старательно изображает радость. — Спасибо вам большое!

— Не за что. До свидания, — гудки идут раньше, чем Уильямс успевает попрощаться. Но он не переживает по этому поводу — все, что надо, он уже получил.

***

Мэтт сидит за крайним столиком и скучающе смотрит на экран большого телевизора. Вокруг много знакомых лиц, но сегодня Уильямса совершенно не тянет общаться или напиваться, хотя обычно он вполне не прочь посидеть в хорошей компании. Но даже матч на экране не привлекает взгляда. Мэтт вообще не следит за ним, если быть совсем честным, давно уже потерял, кто ведет в игре, да и вообще кто с кем играет. Уильямс бы отправился домой, вот только дома в четырех стенах еще хуже, и лучше уж сидеть здесь. И он сидит, потягивает обычный сок и думает о Джеймсе.

Мэтту кажется, что он оказался в очень дешевой и очень фиговой мелодраме, настолько ему тошно от самого себя в последнее время. Кто бы сказал раньше, что можно настолько сильно запасть на человека — Мэтт бы не поверил, насколько бы сам не являлся романтиком. Потому что сложно поверить в то, что без человека рядом будет так паршиво, что впору в веревку лезть. Прощаться с жизнью, конечно, Уильямс точно не собирается, но вот моральное состояние успевает уже порядком измотать его до предела.