Я никак не вспомню, кто ты (СИ)

Несколько минут проходят для Королевы как в тумане. Тишина укрывает мягким одеялом, а тусклый свет горящих свеч нежно касаются уставших глаз. Звук вновь открывающейся двери звучит в царственной тишине совершенно чужеродно — как-будто не от сюда, как-будто где-то не здесь. Серсея прикрывает глаза, собираясь с мыслями и возвращая себе контроль над телом и чувствами. Женщина думает, что это Тирион вернулся — может быть, он что-то забыл сказать. Поэтому, когда открывает глаза, резкие слова слетают с языка быстрее, чем она успевает понять, что перед ней не Тирион.

— Чего тебе еще? — раздраженно и устало.

Но ее взгляд натыкается на летнюю зелень чужих глаз — таких же глаз, как и ее собственные. Брови незваного гостя выгибаются, а на губах появляется усмешка.

— И тебе здравствуй, сестренка, — сарказм и веселье его слов несколько секунд звенит воздухе.

— Я думала, это Тирион, он заходил несколько минут назад, — медленно, словно нехотя, объясняет Серсея и вскидывает рукой, указывая на место, где недавно сидел карлик. — Присаживайся.

Джейме за пару шагов оказывается рядом и опускается на предложенное место. А Серсее вдруг хочется засмеяться от нелепости и абсурдности ситуации. Всего минут пятнадцать назад напротив нее сидел Тирион — брат, которого она ненавидела с самого рождения; сейчас Королева видит рядом с собой Джейме — ее брата-близнеца, с которым они всегда были гораздо ближе, чем положено быть брату и сестре. И если бы Серсею сейчас спросили, чье общество ей предпочтительнее в данную минуту, она, не задумываясь, выбрала бы Тириона. Ну надо же. Как кардинально все может поменяться в одну секунду.

— Да, я знаю, что он был у тебя. Мы столкнулись с ним в коридоре, и он сказал, что ты еще не спишь — вот я и решил зайти. Твое предложение ведь все еще в силе?

— Да, разумеется. Можешь спрашивать, если тебя что-то интересует.

Серсея снова наполняет свой опустевший кубок и легко откидывается на спинку кресла. Переводит взгляд на брата, ищет хоть что-то знакомое. И вдруг Королева ловит себя на мысли, что появившееся несколькими минутами ранее раздражение так никуда и не делось. Серсея злится. И пока даже не понимает — почему.

— Вообще-то для начала я бы сам хотел кое-что рассказать, — говорит Джейме. — Недавно я вспомнил еще кое-что.

У Серсеи даже нет сил, чтобы хоть как-то отреагировать на эту новость. Она выдавливает из себя улыбку, но в душе лишь сильнее начинает злиться — ее бесит все, что происходит.

— И что же ты вспомнил?

— Это опять воспоминание из детства, но мы там немного старше, чем в том первом воспоминании. Нам лет… десять, может быть.

Джейме облизывает губы и тоже облокачивается на спинку, копируя позу сестры. Шарит взглядом по лицу напротив. Изучает? Запоминает? Сравнивает с тем детским образом, который умудрился вспомнить? Не важно. Потому что это тоже раздражает. Серсея едва заметно кривит губы и, не выдерживая прямого внимательного взгляда, чуть встряхивает головой, словно сбрасывая с себя чужой зеленеющий взгляд.

— Я вспомнил, как мы ссорились из-за Тириона, — прокашлявшись, продолжает Джейме. — Кажется, ты его ненавидела, а я никак не мог понять — почему? И я помню, как просил тебя дать ему шанс. Ты… ты сама помнишь тот случай?

Серсея задумывается на минутку. Ссора из-за Тириона. Подобное явление было далеко не редкостью в их замке первые лет семь после рождения карлика. Но каждый раз подобные ссоры так ничем и не заканчивались. Брат и сестра оставались каждый при своем мнении. Хотя, пожалуй, был один случай, который лично Серсее запомнился наиболее четко, хотя именно его она и хотела бы забыть. Им было по девять лет. Тириону — четыре. Он тогда подхватил сильную простуду и не вставал со своей постели, только спал. Они с Джейме в тот раз поссорились особенно сильно, потому что брат мог спекулировать на болезни Тириона и взывать к чувству сострадания Серсеи. И, стоит признать, кое-чего он все-таки добился.

— Мы довольно часто ссорили из-за Тириона, — признает Королева, переключив взгляд обратно на брата. — Но если я правильно определила тот конкретный случай, который ты вспомнил, то у этой ситуации есть продолжение, о котором ты никогда не знал…

***

На дворе стояла холодная и дождливая осень. Небо над Бобровым Утесом оставалось заволочено серыми хмурыми тучами почти двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Дождь тоже лил, почти не переставая, превращая мощеные дороги в сплошное поле луж и грязи. Говорили, что обычные дороги, выходящие из города и ведущие в ближайшие поселения, превратились в настоящее болото, через которое сложно было и пройти пешим, и проехать на повозке. По самому замку же гуляли ледяные сквозняки, от которых можно было укрыться только в непосредственной близости от ярко горящих очагов. Осень выдалась действительно холодной, и страшно было думать, какая же в таком случае их ждет зима.