Я никак не вспомню, кто ты (СИ)

Королева удивленно выгибает бровь, смотря на брата в упор. Тот невесело усмехается, запускает пальцы в волосы и шумно выдыхает, не зная, как следует продолжить этот разговор. Серсея вдруг думает, что прежний — ее — Джейме повел бы себя точно так же — робко и неуверенно, если бы искренне считал, что виноват перед ней. Да, каким бы храбрым и бесстрашным воином ни был Джейме, рядом с ней он всегда становился лишь нежным мальчишкой, по уши влюбленным в свою сестру. А когда он каким-то образом умудрялся чем-то задеть или обидеть Серсею, его глаза наполнялись тем же бесконечным сожалением, какое и сейчас плескалось в летней зелени глаз напротив Королевы. Когда Серсея бывала особенно сильно обижена или зла на брата, тот действовал осторожно и нежно, не желая распалять ее еще больше. Он обезоруживал ее и остужал кипящую злость влюбленным взглядом и невесомыми поцелуями.

Сердце женщины сжимается от боли, когда она понимает, что, возможно, больше никогда не увидит прежних искорок любви в зелени глаз брата; больше никогда не почувствует его мягких поцелуев на своей коже; больше никогда не коснется своими губами его губ…

— Нет, не должен, — наконец произносит Королева, когда ей все-таки удается проглотить собирающийся в горле ком. — Я тоже была несколько… резка, — усмешка, сорвавшаяся с губ, — совершенно пустой звук, ни веселья, ни сарказма.

— Нет, — Джейме медленно качает головой и облизывает пересохшие губы, прежде чем продолжить. — Как только я вышел из твоих покоев, я понял, что не должен был говорить ничего из того, что сказал. И потом я думал о тебе всю ночь, а когда наконец начал засыпать, вспомнил еще кое-что из нашего прошлого. Я сперва даже принял это за сон, но потом понял, что нет, не сон — воспоминание, — короткая улыбка касается его губ, и Серсея не может не улыбнуться в ответ, хотя в глазах плещется все та же раздирающая душу в клочья боль.

Королева не может отвести взгляда от брата. Она вдруг думает, что, быть может, не все еще потеряно между ними. Да, конечно, Джейме может никогда больше не вспомнить все те долгие годы, что они были вместе, и как сильно они были счастливы все то время. Конечно, он может никогда не вспомнить, как сильно любил ее и как крепка была их любовь. Но… но что, если он сможет полюбить ее снова? В конце концов, Серсея ведь может просто все ему рассказать, и тогда, возможно, Джейме снова полюбит ее. Может, между ними все еще будет хорошо. Даже без воспоминаний.

Но потом Королева понимает, что она понятия не имеет, как на подобную информацию отреагирует этот — новый — Джейме. Он может возненавидеть ее или решить, что подобная связь между родными братом и сестрой не должна была случиться. Серсея поняла, что ей страшно. Страшно от возможной реакции брата. Страшно от мысли, что он уже не сможет полюбить ее.

— И что же ты вспомнил? — спрашивает женщина, и ее голос звучит ужасно хрипло и густо, отчего ей приходится сделать глоток вина.

— Я вспомнил один эпизод, из которого понимаю теперь, что ты имела полное право злиться на меня вчера, — крайне загадочно начинает Джейме, и Серсея вопросительно изгибает бровь. — Я нарушил клятву, Серсея. И я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это.

***

Летнее небо хмурилось серыми тучами, низко нависающими над землей и грозящими вот-вот пролиться затяжным сильным ливнем. Но, не смотря на мрачные угрюмые цвета окружающего мира, на улице все равно было тепло, правильнее даже сказать — душно. Люди прятались в своих домах, в которых еще можно было укрыться от жары. Старые септы и мейстеры предрекали, что следующие несколько дней будут очень дождливыми и выбраться на улицу, вероятно, будет крайне проблематично. Поэтому Серсея и Джейме, не обращая внимания на чужие причитания, что они могут попасть под ливень и простудиться, все-таки покинули пределы замка и вышли прогуляться в прилежащий к нему небольшой лесок. Обычно в нем бывало довольно людно, но в такую погоду мало кто рискнет высунуться на улицу, а если отойти немного восточнее от главной тропы — там вообще никого не будет, и они смогут побыть немного наедине.

Серсея двигалась неспешно, с присущей настоящей Леди грацией. Джейме старался держаться медленной поступи сестры, но иногда он слишком глубоко погружался в собственные мысли и неосознанно ускорял шаг, замедляясь, лишь когда позади него раздавалось раздраженное цоканье Серсеи и тихое «Куда ты бежишь?». Брат посмеивался, дожидаясь, пока она нагонит его, и одаривал сестру самой раздражающей ухмылкой, на которую только был способен. Девушка закатывала глаза, но искры веселья все равно были видны, и сдержать улыбку у нее получалось не всегда.