Я никогда не была спокойна

В ряды вашей партии вступили все те, кто привык рабски служить тем, кто обладает властью. Эти люди составляют слепую и жестокую бюрократию, которая в настоящее время создает новые привилегии в Советской России. Эти люди, которые стали революционерами на другой день после революции, сделали пролетарскую революцию, стоившую народным массам стольких страданий, источником, который они используют для получения благ и власти. Они делают цель из того террора, который для вас был только средством[487].

Ленин ставит на голосование свой двадцать один пункт, которые принимаются единогласно (Серрати и испанец Пестана, обвиненный в анархизме, воздерживаются). Закрытие съезда 6 августа становится началом крестного пути Серрати. Балабанова именно в этот день окончательно решает покинуть Россию и вернуться в Италию. Она не может больше терпеть диктатуру, которая хочет убить европейский социализм, которая направлена против «ее» ИСП и Серрати, самого серьезного и этичного человека, которого она когда-либо встречала. Но ей не дают разрешения на отъезд. Большевики не могут помочь итальянцам так, как может русская социалистка – авторитетный и достоверный свидетель закулисных махинаций в Москве, – которой Ленин постоянно повторял, что Италия не готова к революции, потому что не может выдержать напора капиталистов, не имеет сырья и не обладает жертвенным духом русских. Все это прямо противоположно тому, что он утверждал на публике.

Раскрытие этой двойной игры может привести к делегитимации находящихся под влиянием Кремля итальянских коммунистов, которых Ленин втайне недолюбливает. Например, Амадео Бордига, которого он называет «мелким буржуа», Никола Бомбаччи, которого в Италии считают главным ставленником Кремля, а в Москве за спиной его высмеивают за тщеславие и нелепые речи. «Сократите перевод речи этого бородатого дурака», – пишет Ленин Балабановой в одной из многочисленных записок, которые он передает ей во время съезда Третьего интернационала. «Не говорите мне об этом безграмотном дураке! Он идиот!» – восклицает Ленин, когда Анжелика дает ему прочитать заявление, в котором Бомбаччи называет его синтезом Маркса и Бакунина. И все же Бомбаччи оказывается очень полезен, чтобы переломить хребет Серрати. Этому способствуют его внешность и мимика, которые сильно отличают его от жесткого и сурового Серрати. Альфред Росмер, видевший его в действии, описывает Бомбаччи как обаятельного человека с бородой и волосами, «сияющими, как золото на солнце». На трибунах Бомбаччи выделяется «особой мимикой: у него величественные жесты и он движется всем телом», свешиваясь со сцены, «словно хочет броситься вниз»[488].

Итак, Балабанова не может уехать с итальянцами. Она могла бы подтвердить слова Серрати, который, вернувшись домой, объяснил своим товарищам, что большевики показали недостаточную информированность о ситуации в ИСП и Италии. Она могла бы пересказать один эпизод, свидетелем которого была.