Я никогда не была спокойна

Первым актом этого Совета стало обращение к президенту с просьбой исключить итальянцев, проживающих в Америке, из категории enemy aliens[584]. Вступление Италии в войну против США меняет отношение итало-американцев к дуче. Даже газеты, которые до сих пор превозносили фигуру «нового Цезаря», начиная с Progresso Дженерозо Попе, отказались от трехцветного вымпела и предпочли флаг со звездами и полосами. 12 октября 1942 года, в День Колумба, в нью-йоркском театре Метрополитен-опера было сделано заявление, что итальянские граждане – а не немцы и японцы – больше не считаются «враждебными иностранцами».

Другой большой друг Балабановой, сицилиец Ванни Монтана, секретарь Итало-американской социалистической федерации, привел своих солдат в специальные подразделения армии США. Среди этих добровольцев – уроженцы Сардинии братья Эджидио, Клементе и Тони Камбони из Чикаго, которым поручено установить контакт с итальянским сопротивлением, прорвавшись сквозь ряды противника. Тони попадет в плен к фашистам и его передадут итальянцам. Парень и его семья очень близки Балабановой и останутся таковыми до конца ее жизни. После войны, став богатым торговцем автоприцепами, Тони Камбони будет высылать Анжелике деньги в Италию, а она каждый раз будет от них отказываться. Но Тони и его жена Мария будут умолять ее: «Это небольшие деньги. Мы делаем это с радостью, они включены в расходы на рекламу»[585].

Глава двадцать пятая Военное безмолвие и наконец – любимая Италия

На несколько лет Балабанова потеряет всякую связь с товарищами, скрывавшимися во Франции или бежавшими в Швейцарию. Только в конце войны она узнает, кто из них остался в живых. Уходит целое поколение: политическое поколение, к которому принадлежит Анжелика, прошедшее через две мировые войны, у которого всюду шрамы от коммунистической революции и многочисленных расколов. Мужчины и женщины за семьдесят, прославившие социалистическое движение, терпят поражение, оказываются в изоляции. По мере того, как война принимает благоприятный для союзников оборот, эти люди предстают в ином свете в американских и британских СМИ. Балабанову начинают считать пророчицей. Многие журналисты едут в Нью-Йорк, чтобы взять у нее интервью, прочитать ее книги, привлечь к ней больше внимания. Даже Даунинг-стрит, которая во время «политического флирта» Черчилля с Муссолини всячески ее игнорировала, приказывая издательствам не публиковать ее статьи, изменила свое отношение. Теперь дуче – враг, которого нужно уничтожить, причем любой ценой. Однако далеко не все относятся к ней благосклонно.

В 1941 году лондонская газета The Star открывает серию статей под названием Italy Revelations («Откровения Италии»). Второй выпуск называется «Женщина, создавшая Муссолини». Женщина, создавшая Муссолини, – Анжелика Балабанова. В статье рассказывается о первой встрече будущего лидера фашизма и «ярой проповедницы марксизма» в Лозанне. Лондонская газета пишет:

Судя по тому интересу, который проявляла к этой девушке полиция многих стран, в том числе и Скотланд-Ярд, можно подумать, что это была самая красивая шпионка в Европе, оставлявшая за собой слабый аромат фиалок, эксперт по похищению секретных планов военно-морского флота, загадочная интриганка. На самом деле госпожа Балабанова не шпионка и не красавица. Это скорее невысокая молодая женщина с бесформенным телом и выпуклыми темными глазами. Со славянской внешностью и звонким голосом. В ней есть задумчивая серьезность, непосредственность и искренность. Современному обществу она может показаться довольно нелепой, но как только она начинает говорить, все замолкают[586].

В статье прослеживается вся история этой пары, рассказывается о влиянии, которое оказала Анжелика на политическое и культурное становление Муссолини, и в одном месте говорится, что «невольно думается, насколько иной была бы современная история, если бы Муссолини не освободился от влияния Анжелики Балабановой. Она пыталась вложить в него душу, но ей это не удалось. Все, что она сделала, – создала чудовище»[587].