Я никогда не была спокойна

В конце концов мы сумели занять часть необходимой суммы у одного промышленника-либерала, который пригласил десять или двенадцать революционных деятелей из России к себе домой и который в то время громогласно заявлял о своей симпатии к русской революции. После обеда мы должны были совершить прогулку по его картинной галерее и восхищаться ее шедеврами. Перед одним из них Горький остановился и заметил по-русски: «Как ужасно!»

Хозяин дома посмотрел на Плеханова, чтобы тот перевел замечание знаменитого гостя, и я внезапно ощутила панику за судьбу нашего займа. Плеханов, не моргнув глазом, спас положение. «Товарищ Горький просто воскликнул «Поразительно!», – уверил он хозяина дома.

Через два дня после свершения Октябрьской революции в 1917 году я, находясь в Стокгольме, получила письмо от нашего друга с 1907 года с требованием полной и немедленной выплаты долга[82].

С этими новыми средствами съезд мог продолжиться. Меньшевики во главе с Аксельродом настаивают, чтобы рабочие партии России объединились. Церетелли предлагает отказаться от революционного пути, который в 1905 году закончился крахом; по его мнению, нужно идти демократически-буржуазным путем, это будет лишь промежуточный этап, после него настанет время для революции. Троцкий пытается примирить стороны: он всеми путями старается избежать раскола. Ленин и слышать не хочет о такой половинчатости. Он обвиняет своих противников в лицемерии и предательстве: нужно брать в руки оружие, организовать авангард профессиональных революционеров, свергнуть правительство. Буржуазии нет веры, она эгоистична и труслива.

Балабанова разделяет максималистскую позицию Ленина, но не его методы. Ей вообще не нравится, когда нет уважения к человеку; тем более что речь идет о товарищах, достойных политического доверия. Их нельзя клеймить позорными эпитетами, называть предателями только потому, что они думают иначе. Она все еще весьма наивна. Однажды в Цюрихе, месяц спустя после лондонского марафона, она попросит объяснения у вождя большевиков о его методах и нанесенных оскорблениях. Ульянов, не моргнув глазом, ответит, что для того, чтобы захватить власть, все способы хороши. Даже бесчестные? Ленин считает честным все, что служит интересам пролетарского дела.

Однако этого для Балабановой недостаточно, чтобы решительно отойти от большевизма. В 1907 году она и представить себе не может, чем станет этот тридцатисемилетний симбирец, один из многочисленных говорливых интеллектуалов, наводнивших западную Европу и мечтающих о революции. Между прочим, он не пользуется хорошей репутацией. Из-за злобности Ленина выкинули из верхушки европейской социал-демократии, главным образом, из немецкой. Высший авторитет из ныне живущих марксистов, Карл Каутский, запретил ему печататься в газете Neue Zeit. Роза Люксембург поддержала его на съезде 1907 года, но за несколько лет до того она его уничтожила, назвав «русским», нецивилизованным человеком.

Полемика между Лениным и Люксембург не утихнет долгие годы. Анжелика всегда на стороне польской революционерки, она запоем читает все ее работы и поддерживает обвинение в авторитарной концепции партии.

Сверхцентрализм, предложенный Лениным, кажется нам не наполненным позитивным и творческим духом, а скорее духом, исходящим от сторожа после ночного дежурства. Его концепция нацелена на полный контроль за деятельностью партии, а не на ее обогащение, на сдерживание движения, а не на развитие его, на ее удушение, а не на объединение[83].