Я никогда не была спокойна

А вот что говорят факты: вслед за официальной пропагандой Балабановой потекли деньги из Москвы. Теперь европейские революционные движения могут распоряжаться государственными кассами, драгоценностями и сокровищами, захваченными у семьи Романовых и русской аристократии. «Не Сталин придумал «Золотого тельца», неисчерпаемый источник средств и денег для грандиозного проекта. Настоящим (и признанным) изобретателем золота Москвы является Ленин»[380]. Кремлевский постоялец ставит Радека во главе этой огромной машины для расходования и выдачи денег и его же назначает главой отдела международной пропаганды, созданного в Наркоминделе (министерстве иностранных дел, возглавляемом Троцким)[381]. Официально Ленину нужно, чтобы вокруг русской революции образовался санитарный кордон из социалистических республик. Но искра так и не разгорается, и вскоре он понимает, что поддержки мирового пролетариата у него нет. Так в 1919 году он подойдет к своей настоящей цели: расколоть международное социалистическое движение, извлечь из его состава коммунистические фракции, направляемые Москвой, и ожидать «экспорта» своей революции. В Кремле считается само собой разумеющимся, что Балабанова разделяет позиции за и против европейских социалистических партий. В Стокгольм начинают поступать огромные деньги, их слишком много, чтобы заниматься только пропагандой и международной дезинформацией в пользу российского правительства. Анжелика в автобиографиях пишет, что она поражена и даже обескуражена: учитывая финансовое положение России и голод народа такие растраты ресурсов недопустимы. А вот агенты итальянского МВД рассказывают совсем другое: Анжелика регулярно использует эти деньги, отправляя их из Стокгольма или лично отвозя в Швейцарию, снабжая ими максималистскую Итальянскую социалистическую партию, а также другие пробольшевистские европейские партии[382]. И она делает это до 30 апреля 1919 года. «Кавалер Пиперно сообщает, что Брандербергер Альберто, агент компании «Феникс» и страховой компании Италии, распределяет субсидии среди большевиков с помощью своей жены. Его жена – полячка, близкая подруга Анжелики Балабановой, от которой она якобы получила 75 000 франков для распределения субсидии в целях революционной пропаганды»[383].

В марте 1919 года швейцарский центр итальянской разведывательной агентуры информирует, что Балабанова «появится в Роршахе, на швейцарско-германской границе и там с ней встретятся известные Доменико Агуцци и Роза Блок». Естественно, как всегда, она приедет с миллионами рублей в чемодане для раздачи в Италии, Франции и Англии. Информация кажется неправдоподобной: в это время Анжелика точно находится в Москве. Однако одно ясно: денежные потоки стекаются в Циммервальдское бюро Балабановой, в котором, как оказалось, открылась штаб-квартира российской торговой делегации.

Каждую субботу в Стокгольм прибывали пароходы. Мне привозили ящики с газетами и кучей денег, которые я клала в банк, так как мне для весьма скромного бюджета моей конторы они были не нужны, я также не понимала, для чего они предназначались. На тех же пароходах прибывали люди, чтобы приобрести оборудование или что-то другое, так как в России не хватало всего. Часто покупки не осуществлялись или не требовали всех денег, которые «эмиссары» привозили с собой, и эти деньги также передавались мне. Я чувствовала себя неловко и пользовалась каждой возможностью обратиться к Ленину за разъяснениями и указаниями. <…> Это мое желание стало еще более настойчивым, после того как я получила от Ленина письмо, в котором дословно говорилось следующее: «Дорогой товарищ Балабанова! Молодец, молодец, молодец [подчеркнуто трижды, как это было принято у Ленина, когда он хотел выделить свои слова], вы наш самый заслуженный сотрудник. Но, прошу вас, не экономьте. Тратьте миллионы и даже десятки миллионов»[384].

Маловероятно, что Анжелика кладет эти деньги в банк и не использует их на цели, которые преследовал Ленин: не сохранилось никаких бухгалтерских отчетов.